Дневник Великого поста

Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви

ИСР18-717-0645

Серия «Светлая проза»

Дорогой читатель!

В твоих руках дневник Великого поста 2016 года и другие мои записи разных лет. В свое время, когда я писал эти тексты, совсем не думал, что все это сложится в нечто цельное и когда-то будет востребовано. Но шло время, и отдельные, часто разрозненные по смыслу, небольшие тексты начали превращаться в книжку, которая своим названием придает им общий единый смысл.

Все началось со звонка

редактора одного уважаемого мной православного издания: «Батюшка, через месяц начнется Великий пост. У нас в редакции родилась такая идея. Что, если самый обычный сельский священник возьмется специально для электронного сайта нашего издания описать каждый свой постовой день. Пусть это будет хотя бы несколько слов, две-три строчки, а прочитает их человек и получит пищу для мыслей на целый день».

Честно сказать, выслушав такое предложение, я засомневался: а будет ли мне что сказать большому количеству читателей сайта такого уважаемого журнала, да еще каждый день в течение всего Великого поста? Правда, через несколько дней мне перезвонили, и все тот же человек, извинившись, сообщил, что в редакции решили отказаться от этой идеи.

Они отказались, а у меня уже появилось желание вспомнить и посмотреть свои прежние записи. Порой всего за несколькими неразборчивыми фразами, сделанными впопыхах карандашом, скрывается история целой человеческой жизни, чьей-то радости или чьих-то страданий.

Запишешь и надеешься, что через неделю вернешься к этой истории и обязательно напишешь связный рассказ, чтобы в процессе работы над ним подумать об этой встретившейся тебе судьбе. Порадоваться за человека или пожалеть его, может, даже поплакать о нем и всегда помолиться.

Хорошо, что в редакции отказались. Не получается у меня писать по заказу. Я уже пробовал. Душа не отзовется, и ничего из такой затеи не выйдет.

Начался Великий пост 2016 года, и как-то само собой стали вспоминаться какие-то события и складываться в последовательные сюжеты. Не связанный никакими обязательствами, я думал только об одном: ничего не забыть из того, о чем хотелось бы рассказать.

Писалось легко, даже когда к нам в гости на целую неделю приехали обе наши маленькие внучки. Помню, я садился за клавиатуру, а они в это время, устроив из моей спины импровизированную горку, забирались ко мне на шею, а потом с хохотом скатывались вниз на диван.

Удивительно, но даже в такие напряженные дни поста мне хватало времени служить положенные службы в храме, посещать по домам больных прихожан, читать Псалтирь, проводить занятия воскресной школы и писать ежедневные заметки у себя в блоге.

Человек вообще на многое способен, стоит ему только организовать свой рабочий день и перестать нерадиво относиться к самой большой драгоценности – времени.

Как мог, я старался подобрать те или иные сюжеты в соответствии с реально происходящими в это время событиями в храме или в моей собственной жизни. Иногда хотелось что-то переделать из написанного прежде, добавить или сократить. По-моему, только история, которую я поместил в своем дневнике в светлый день пасхального торжества, сохранилась полностью и без изменений. Потому как на пасхальную тему ничего лучше, чем описанная здесь встреча много лет назад с мальчиком на железнодорожном вокзале, создать мне так и не удалось.

Еще во времена детства некоторые мои одноклассники, особенно девочки, имели обычай вести дневники. Это были именно личные записи, не рассчитанные на чтение чужими людьми. Я этого не делал. Теперь жалею. Мог бы запросто вернуться в свое собственное детство.

Сегодня многие ведут дневники, при этом, в отличие от нас тогдашних, стараясь вынести свои мысли и чувства на всеобщее прочтение. Священники не становятся здесь исключением. И мы рассказываем о своих наблюдениях в надежде, что наши «мысли вслух» и наши выводы могут кому-то пригодиться. Хотя бы для того, чтобы, читая, сравнивать их со своими собственными мыслями и делать какие-то свои выводы. В любом случае это интересно и небесполезно.

С уважением к тебе, мой дорогой читатель,автор, священник Александр Дьяченко

Еще в конце прошлой недели меня попросили молиться об одном молодом человеке, жителе славного города Санкт-Петербурга по имени Максим. Раньше я ничего о нем не слышал, он знакомый моих друзей. Друзья и попросили. Двадцать семь лет, кровоизлияние в мозг. Так бывает: истончается какой-нибудь сосуд в голове, а потом при неблагоприятных условиях лопается, и тогда, как правило, смерть.

Его родители по причине болезненности младшего сына переехали жить на Черное море, а Максим остался в суровом Петербурге. Удар случился внезапно, мама тут же примчалась, он уже лежал в коме. Сделали операцию, но мозг умер. Пару дней тело оставалось подключенным к аппарату искусственного дыхания. Вчера, на Прощеное воскресенье, аппарат отключили. Денег на похороны в обрез, потому меня и попросили отпеть его заочно. Сегодня после утренней службы совершил отпевание. Пока ломал голову, как передать освященную землю, узнал, что еще при жизни Максим просил в случае смерти тело его сжечь, а прах развеять вдоль Финского залива. Залив – его любимое место.

Вспомнился рассказ одного человека. В советские годы он много лет отработал в крематории при Донском монастыре, здесь же недалеко он и жил. Помню, в рассказе меня поразила такая подробность: оказывается, хуже всего горит сердце. Порой от костей уже ничего не осталось, а сердце все еще сохраняет форму. Приходилось, чтобы сжечь, резать его на куски.

Сердце. Знал одного ветерана войны. Человек воевал, начиная с белофинской и аж до победного конца в 1945-м. Шесть лет. Вернулся с войны и никогда ни на что не жаловался. Перед самой кончиной с ним случился обширный инфаркт, и его привезли в больницу. Так оказалось, что в приемном покое нет его регистрационной карточки. За всю жизнь этот человек ни разу не обратился к врачам. Уже потом, после вскрытия, врач нашел его дочь и сказал:

– У вашего отца все сердце покрыто шрамами от инфарктов. Я думаю, это все война. Непонятно, как он вообще жил с таким мотором.

Когда собрались хоронить, народу пришло проститься видимо-невидимо. Хотели за гробом нести его награды, у него одних только орденов Славы две штуки, не считая всего остального. Сунулись – нет наград. Оказалось, когда за ордена платили, тогда ветераны их берегли, а как перестали платить, ордена вместо игрушек отдали детям.

Отец Виктор долго молчал, а вчера отзвонился. Просили друг у друга прощения. Только что выписался из больницы, тоже инфаркт. Тяжелая это работа – Родину защищать.