Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Mauriac[91] - фран[цузский] романист, которого я не знаю, "академик", что его плохо рекомендует - писал или говорил недавно: мы признаем СССР, когда он создаст новый роман, стоящий на уровне Толстого[92] и Достоевского[93]. Mauriac, видимо, - противопоставлял этот художественный идеалистический критерий марксистскому, производственному, материалистическому. На самом деле противоречия тут нет. В предисловии к своей книге "Литература и революция" я писал лет 12 тому назад: "Успешное разрешение элементарных .. [94]. В этом смысле развитие искусства есть высшая проверка жизненности и значительности каждой

эпохи".

Роман А. Толстого ни в каком случае нельзя, однако, еще выставить как "цветок" новой эпохи. Выше уже сказано, почему. Те же романы, которые официально причисляются к "пролетарскому искусству" (в период полной ликвидации классов!), совершенно еще лишены художественного значения. В этом, конечно, нет ничего "пугающего". Для того, чтоб полный переворот всех социальных основ, нравов и понятий привел к художественной кристаллизации по новым осям, нужно время. Искусство всегда идет в обозе новой эпохи. А большое искусство - роман - особенно тяжеловесно.

Что нового большого искусства еще нет, это факт вполне естественный, пугать он, как сказано, не должен и не может. Но могут испугать отвратительные подделки под новое искусство по приказу бюрократии. Противоречие, фальшь и невежество нынешнего "советского" бонапартизма, пытающегося безвозбранно командовать над искусством, исключают возможность какого бы то ни было художественного творчества, первым условием которого является искренность. Старый инженер может еще нехотя строить турбину - она будет не первоклассной, именно потому, что сделана нехотя, но свою службу сослужит. Нельзя, однако, нехотя написать поэму.

А. Толстой, не случа[йно] отступил к концу XVII - началу XVIII века, чтоб иметь необходимую художественную свободу.

10 [марта 1935 г.]

Просмотрел внимательно документы экономического плана CGT. Какое убожество мысли, прикрытое спешной бюрократической напыщенностью! И какая унизительная трусость перед хозяевами. Эти реформаторы обращаются не к рабочим с целью поднять их на ноги для осуществления своего плана, а к хозяевам с целью убедить их, что план имеет, в сущности, консервативный характер.

На деле никакого "плана" нет, ибо хозяйственный план, в серьезном смысле слова, предполагает не алгебраические формулы, а определенные арифметические величины. Об этом нет, конечно, и речи: чтоб составить такой план, надо быть хозяином, т. е. иметь в своих руках все основные элементы хозяйства: это доступно только победоносному пролетариату, создавшему свое государство.

Но и алгебраические формулы Жуо[95] и К0 должны бы прямо-таки поражать своей бессодержательностью и двусмысленностью, если б не знать заранее, что эти господа озабочены одним: отвлечь внимание рабочих от банкротства синдикального реформизма.

18 марта [1935 г.]

Вот уже скоро год, как мы подверглись атаке власти в Барбизоне[96]. Это было самое комичное qui pro quo[97], какое только можно себе представить. Операцией руководил Monseiur le pro-cureur de la Republique из Melun[98] - высокая особа из мира юстиции, - в сопровождении судебного следователя, greffier[99], пишущего от руки комиссара, Surete generale, сыщиков, жандармов, полицейских, в числе нескольких десятков. Честный Benno[100], "molosse"[101], разрывался на цепи, Stela[102] вторила ему из-за дома.

Прокурор заявил мне, что вся эта армия прибыла по поводу... украденного мотоцикла. Все было шито белыми нитками. Рудольф[103], мой немецкий сотрудник, привез на мотоцикле почту. У него потух фонарик в пути. К этому придрались жандармы, давно искавшие повода пробраться на нашу таинственную дачу ...

21 марта [1935 г.]

Весна, солнце жжет, уже дней десять как высыпали фиалки, крестьяне возятся в виноградниках. Вчера до полуночи слушали "Валькирию"[104] из Бордо. Двухлетний срок военной службы. Вооружение Германии. Подготовка новой "последней" войны. Крестьяне мирно срезают виноградную лозу, унаваживают полосы между линиями винограда. Все в порядке.

Социалисты и коммунисты пишут статьи против двух лет и, для внушительности, пускают в оборот самый крупный шрифт. В глубине сердец "вожди" надеются: как-нибудь обойдется. Здесь тоже все в порядке . . .

И все-таки этот порядок подкопал себя безнадежно. Он рухнет со смрадом ...

* * *

Jules Remains[105], видимо, очень этим озабочен, ибо предлагает себя в спасители (Общество 9 июля). В одной из последних книг своей эпопеи Romains выводит, видимо, себя под именем писателя Strigelius'a (кажется, так). Этот S[trigelius] может все то, что умеют другие писатели, а кроме того, еще кое-что сверх того. Но он умеет не только как писатель. Он понял, что "уменье" (гений) универсально. Он умеет и в других областях - в частности, в политике - больше, чем другие. Отсюда Общество 9 июля и книга J. R[omains] об отношениях между Францией и Герм[анией].

Несомненно, у этого даровитого писателя закружилась голова. Он много понимает в политике, но скорее зрительно, т. е. поверхностно. Глубокие социальные причины явлений остаются от него скрыты. В области индивид-психологии он замечателен, но тоже не глубок. Ему как писателю (тем более как политику) не хватает, видимо, характера. Он зритель, а не участник. А только участник может быть глубоким в качестве зрителя. Золя[106] был участник. Оттого при всех его вульгарностях и срывах он гораздо выше J. Romains'a, глубоко теплее, человечнее. J. Romains о самом себе говорит (уже без псевдонима, под собственным именем): "distant"[107]. Это верно. Но distance[108] у него не только оптическая, а и моральная. Его нравственные огни позволяют ему видеть все только на известном, неизменном расстоянии. Оттого он кажется слишком далеким от маленького Бастида и слишком близким к убийце Кинетту. У участника "distance" меняется в зависимости от характера его участия, - у зрителя - нет. Зритель, как Romains, может быть великим писателем.

* * *

Я не дописал о нашей прошлогодней "катастрофе" в Барбизоне. "История" достаточно запечатлена на страницах газет. Какой бешеный поток глупейших выдумок и неподдельной ненависти!

Хорош был "прокурор" республики! Этих высоких сановников никогда не следует смотреть слишком близко. Он явился ко мне по поводу будто бы украденного мотоцикла (нашего мотоцикла, на котором ехал Рудольф), но тут же спросил, какова моя настоящая фамилия (паспорт у меня на имя Седова - имя жены, - по советским законам это вполне допустимо, но прокурор из Меlun не обязан знать советских законов).

Поделиться:
Популярные книги

Клан

Русич Антон
2. Долгий путь домой
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
5.60
рейтинг книги
Клан

Не кровный Брат

Безрукова Елена
Любовные романы:
эро литература
6.83
рейтинг книги
Не кровный Брат

На границе империй. Том 9. Часть 2

INDIGO
15. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 9. Часть 2

Последний Паладин. Том 2

Саваровский Роман
2. Путь Паладина
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 2

Кодекс Охотника. Книга XXI

Винокуров Юрий
21. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXI

Кодекс Охотника. Книга XIII

Винокуров Юрий
13. Кодекс Охотника
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
7.50
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XIII

Как я строил магическую империю 2

Зубов Константин
2. Как я строил магическую империю
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Как я строил магическую империю 2

Вдова на выданье

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Вдова на выданье

Пустоши

Сай Ярослав
1. Медорфенов
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Пустоши

Последний попаданец 5

Зубов Константин
5. Последний попаданец
Фантастика:
юмористическая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец 5

Заставь меня остановиться 2

Юнина Наталья
2. Заставь меня остановиться
Любовные романы:
современные любовные романы
6.29
рейтинг книги
Заставь меня остановиться 2

Курсант: Назад в СССР 7

Дамиров Рафаэль
7. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Курсант: Назад в СССР 7

Эволюция мага

Лисина Александра
2. Гибрид
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Эволюция мага

Болотник 3

Панченко Андрей Алексеевич
3. Болотник
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.25
рейтинг книги
Болотник 3