Дневники Льва Толстого
Шрифт:
(Сфера земли (и всякого тела небесного) не кончается ни его поверхностью, ни его атмосферой, ощущаемой, оно непосредственно граничит с другим телом и исключает возможность двух тел занять одно пространство.) (Там же).
В сверхплотной скорописи Толстого, одними намеками, вставка между запятыми определения «ощущаемой», применительно к атмосфере, подразумевает неощущаемую, невоспринимаемую, только действующую сферу тела, от тела неотделимую, неотличимую кроме как по этому признаку, неощущаемости, а по основному и решающему существу тела, силе, ту же самую. Вы скажете, как может быть действие и не ощущаться. Как пчела несет семена растений, делает это дело, и надежно не ощущает именно потому, что ощущает тяжесть пыльцы
То, что мы ощущаем не всё, не означает, что ощущаемое важнее неощущаемого. Другое дело что ощущаемое плотнее (можно считать это синонимами и тавтологией соответственно), а неощущаемое разреженнее. Но разреженное может быть интенсивнее, т. е. делать больше существенной работы. Так у Аристотеля пятая стихия, эфир наверху на краю, вовсе не самая плотная, но всё движение под ней идет ступенями от нее.
Вы скажете, что необъясненность тяготения здесь просто перекладывается в мистическое понимание тела. Но вот разница. Нам опыт тяготения непосредственно не дан: свое тело мы ощущаем то легким, то тяжелым, восприятие ньютоновской постоянной массы нам просто недоступно. Это конечно не значит что она не существует, но <она> на расстоянии, еще ожидающем уточнения, от нашего непосредственного опыта. А вот наоборот опыт силы, влияния, нашего присутствия, вообще присутствия, относящегося к нам (в обоих смыслах слова) — очень близок нам.
Заметьте, что от известной античной и вообще вечной схемы «всё во всём своим образом» космология Толстого отличается тем, что как камень падая не проникается воздухом и не впитывается в воздух (надо только теперь всегда помнить, что видимый осязаемый камень имеет возможно на самом деле другой вид, имеет неощущаемые, хотя и принимаемые нами сферы, в них входит возможно слово камень и символ камня, его место в истории человечества, что-то вроде несомого камнем как пчелой семени), так Земля может вместе со всеми своими неощущаемыми сферами как камень войти в сферу Солнца, падая в него и компенсируя падение инерцией вращения, как бы на ощупь пробираясь пока сквозь сферы Солнца пока не попадет на свое место. Здесь у Толстого как во многом недоработка, да и вообще концы его теории не сведены, она состоит из вспышек догадок, так что будьте пока довольны этим образом Земли, пробирающейся со всем своим видимым и невидимым багажом через слои Солнца — помните, не поля притяжения Солнца, а самого Солнца-тела-силы!
Земля вращается с др[угими] планет[ами] вокруг солнца. Т. е. по мере своей плотности относительно сфер солнца находит свой путь в одной из сфер. Направление ее определено сферой вращения солнца, непосредственно соприкасающейся с ее сферой и сферами других планет (Записная книжка № 2, 24.1.1872).
Мы свободны понимать сферу Солнца, его тело не в виде шара, а в виде может быть осьминога, вообразите другое сложное органическое тело, в пазах которого находят себе место планеты, тоже не биллиардные шары, а тела.
Тяготения нет, но есть притяжение. Опять же прямой опыт притяжения нам дан, во влечении.
Посмотрим, насколько далеко Толстому удастся продвинуться в физике полагаясь в сущности только на феноменологию непосредственного опыта.
Електричество — освобожденная от центростремительной центробежная сила.
Оно бежит (по коридору), стремясь к кругу в хорош[ем] проводнике (там же).
Для проявления электричества нужна разница полюсов. В этом смысле толстовская дефиниция верна: электричество как проявившееся, ставшее током, освобождено от всеобщей двойственности. Его движение это стремление разведенных полюсов снова соединиться, замкнуть круг. Оно движется поэтому только когда не может это сделать сразу, ему устроен коридор.
Тела-силы, вернее силы-тела. «Телом мы называем единицу точек сил» (там же). Тело это наша мера ощущения силы. Та же сила, не ощущаемая нами, и не называется уже нами телом, а лучше бы для Толстого если бы называлась, но он держится сложившегося языка, не вводит новой терминологии. Отнесение всего видимого и невидимого в мире к одному понятию силы имеет не в последнюю очередь тот смысл, что всё нас касается, относится к нашей непонятной нам работе, которая главная в нас и для нас, хотя мы как пчелы воображаем себе свои цели.
Плотные точки сил в земле производят плавление металла.
Разреженные и более интенс[ивные] производят растения, организмы.
Еще более разреженные и интенс[ивные] производят явления, не ощущаемые нами (там же).
Художественная работа Толстого идет на тонкой грани ощущаемого. Она располагается в том же ряду действующих сил, силовых действий, что и расплавление магмы под землей.
И вот наконец очень крупный ход Толстого, на уровне современных проблем обоснования наук. Законы прилагаются к телам, массам, словом единичностям. Единичность устройства всего однако вовсе не очевидна. В нашем внутреннем опыте если единичность вещей, событий, настроений дана, то ничуть не в меньшей мере чем туманность, размытость, неопределенность.
12 Фев. [1873]. Физика. Весь узел в единичности, какую мы принимаем {в смысле: постулируем, гипостазируем, почему-то берем на веру без опытного и теоретического подтверждения}. Притяжение пропорционально массе. Массе чего? Чего? Ответят — атомов. Отдельных? то они бесконечно малы и потому равны. Стало быть, нет пропорциональности молекул? Каких? Они тоже бескон[ечно] малы {т. е. из микростроения вещества, его начал структуры не следует, стало быть единицы, единства идут не оттуда}.
Химическое сродство атомов чего? Кислорода, азота и т. д. Почему азот и кислород единичны. Почему эфир единица. —
В самом деле. Почему на микроуровне сплошность вещества, однородность по их малости частиц, грубо говоря допустим протонов, нейтронов и электронов, они в кислороде и азоте одни и те же, а на уровне нашей речи, скажем, мы успешно оперируем кислородом, азотом?
На чем основано подразделение единиц тел?
Вопрос Толстого.
Ответ Толстого:
На физическом строении человека <24.1.1872>.
Кислород и азот отчетливые единицы только на том основании, что наше тело может дышать и что оно может задыхаться. Где оно дышит, это кислород, где задыхается, азот. Упрощенный пример, но все основопонятия науки тянутся от нашего опыта, от нашего тела.
Поэтому только по недоразумению можно второй раз ставить предметом своего рассмотрения то, что уже с самого начала и было основанием всех моих мнений и воззрений.
1866. 11 Февраля. Москва. Все человеческие науки, которые имеют своим объектом человека, обречены бесцельности и болтовне. Философия. История. Юриспруденция (Записная книжка № 3).
1868 г. 25 Октября. 1) Показать, что люди, подчиняясь зоологическим законам, никогда не познают этих законов и, стремясь к своим личным целям, невольно исполняют законы общие. И показать, каким образом это происходит. В особенности заметно при переворотах. (Разврат, останавливающий размножение людей там, где избыток населения.) Спасительный клапан везде. Березы (там же, запись подряд).