До особого распоряжения
Шрифт:
простят, дадут работу, дом.
Махмуд-бек молча рассматривал сотника. Тот понял, что от него ждут окончательного сообщения.
– Я отрезал собаке язык... Сам...
Нахлынувшая тишина была расценена сотником как уважение к его храбрости и решительным
действиям.
– Потом мы закопали этого нечестивца в песок по горло... И погнали по тому месту лошадей.
– Как его звали?
– глухо спросил Махмуд-бек.
– У собаки нет имени.
– Нам нужно знать...
– сказал помощник муфтия.
– У него должны быть родные.
– А!..
– поднял выцветшие брови бандит.
– Усман, сын Самандара.
– Как ты о нем узнал?
– У меня есть хороший человек. Васли...
– Я хочу с ним увидеться. Сейчас.
– Хорошо, господин, - поклонился сотник.
Нужно было остаться одному. Хотя бы на несколько минут. В прохладной юрте стало трудно дышать.
Больно застучало в висках. Махмуд-бек потер виски пальцами. Следовало подготовиться к новому
разговору, к новым подробностям.
Васли не походил на типичного подхалима и доносчика. Он даже держался с каким-то достоинством.
Видимо, ценил себя высоко.
Бандит приветствовал помощника муфтия, выражая огромное счастье видеть такого человека своими
грешными глазами.
Сотник даже рот приоткрыл, удивляясь, как цветисто его подчиненный говорит с ученым человеком.
Смысл витиеватого приветствия до него не дошел.
Махмуд-бек пригласил Васли за дастархан. И опять бандит с достоинством занял свое место. Именно
свое... В сторонке, недалеко от входа и на должном расстоянии от высокого гостя. Ближе Васли не сядет,
не подвинется ни на сантиметр. Отсюда он может с легким поклоном протянуть пиалу, может говорить, не
повышая голоса.
– Оставьте нас, - коротко приказал Махмуд-бек сотнику.
Недовольно посопев, сотник поднялся и, согнувшись, вышел из юрты.
В каждой, даже богатой, крепкой юрте найдется щелочка. Поэтому Махмуд-бек в первую очередь
хорошо отозвался о сотнике как о смелом человеке, преданном муфтию Садретдин-хану. Только с такими
людьми можно вершить великие дела.
За последнее время Махмуд-бек научился «высокому стилю», пышным, но дешевым словам.
Научился пропускать вперед себя гостя, подчеркивая этим свое «уважение».
67
Пышные слова говорили и Махмуд-беку. Его тоже пропускали вперед, к тому же вежливо, легонько
подталкивая. Чья-нибудь ладонь ложилась на лопатку, прикасалась осторожно. А Махмуд-беку в таких
случаях казалось, что ладонь шарит по его спине, отыскивая удобное место, куда легче всадить нож.
После похвал сотнику Махмуд-бек выразил восхищение делами скромного воина. Васли, наклонив
голову, всем своим видом давал понять, что он не заслужил таких слов.
– Я приехал сюда на несколько дней, - сказал Махмуд-бек.
– Нашему уважаемому муфтию нужен
верный человек. Я должен найти такого человека среди воинов.
Васли настороженно посмотрел на гостя. Он был хитрым и умным, этот доносчик. Он умело прятал
злобу и, вероятно, среди воинов выглядел своим человеком.
Ему нет тридцати. Он крепок, здоров. При встрече с Эсандолом, вероятно, произведет неплохое
впечатление.
Решение было принято мгновенно. Представлялся удобный случай убрать из отряда этого страшного
человека и отправить его на советскую сторону. Негодяй много знает, принес много бед. Он должен быть
сурово наказан.
– Я с честью оправдаю доверие муфтия...
– смиренно сказал Васли.
– Хорошо... Мы сейчас же уедем в город.
– Но, господин...
– Я поговорю с сотником, - перебил Махмуд-бек, - и мы тронемся в путь.
У Васли были свои соображения, но спорить с помощником муфтия он не решился.
– Собирайся. Ты больше сюда не вернешься. Иди...
Растерянно кланяясь, Васли попятился из юрты. То скромное достоинство, с которым доносчик зашел
в юрту, совсем исчезло.
– Позови ко мне сотника...
На этот приказ Васли ответил новым глубоким поклоном.
Сотник дулся, багровел... Даже за толстыми щеками было видно, как заходили желваки. После
исчезновения Фузаила Максума он мечтал о полной власти над большим отрядом. Но воины
рассыпались, занялись не своим делом. В этом сотник в первую очередь обвинял руководителей
эмиграции, в том числе муфтия Садретдин-хана.
Сотник был бы рад сорвать злость на Махмуд-беке. Но единственное, что он мог делать, - скрипеть
зубами да сжимать ручку ножа.
– Муфтий будет благодарен за верного человека... - спокойно говорил гость. - Васли нужен для
большого, опасного дела. Муфтий шлет вам благословение и желает знать, в чем нуждаются воины
ислама.
Сотник сказал, что ему хотелось бы получить оружие и деньги. Обычная в таких случаях просьба.
Махмуд-бек, пообещав выполнить просьбу, поднялся с ковра. Нужно ехать.
– На дорогах неспокойно...
– напомнил сотник.
– У меня хороший спутник, - сказал Махмуд-бек.
Сотник пропустил гостя вперед. Крепкая ладонь слегка прошлась по лопатке Махмуд-бека.
Становище утихло. Кое-где испуганно вздрагивало пламя редких костров. Качались косые тени
воинов. Пахло потом лошадей. У юрты сотника с хурджуном стоял Васли.
Сотник обнялся с ним, вероятно впервые, неумело, торопливо. Он еще не опомнился от всего, что