Добежать до счастья. Исповедь
Шрифт:
Встречающая меня машина у входа в кафе поразила Маринку, Вадим подстегнул в ней азарт охотницы, а я с тех пор стала девочкой с золотой ложкой, либо несчастной с позолоченным рулоном туалетной бумаги. За почти год в охоте Мариша не продвинулась, так как Вадим был глубоко женат и верен супруге, а я привыкла к её нестандартным шуткам.
Эта девчонка из простой семьи стала мне ближе моих сестёр, привыкших сдерживать и прятать чувства, и ни раз прикрывала перед Вадиком побеги на свидания. Я ей рассказывала всё, даже самые интимные моменты, а она радовалась за меня и поддерживала
– Любаш, ты чего такая расстроенная? Серёга уехал? – набросилась с ходу на меня, затаскивая в прохладный холл.
– Уехал. Навсегда, – проскулила последнее слово, не сумев сдержать слёзы.
Ночи, действительно было мало. Разве можно за несколько часов залатать болезненную дыру, образовавшуюся в районе сердца? Даже обида и злость не вытесняли жалость и одиночество. Не знаю, как перенесла дорогу сюда, не замазав обшивку соплями и не выдав своё состояние Вадиму.
– Так, на парах сегодня обойдутся без нас, а мы посидим и поболтаем в кафе, – потянула за рукав подруга, осматривая предварительно местонахождение водителя.
Сквозь душившие слёзы кое-как дотащилась до кафешки напротив, забилась в угол и сжала в ладонях чашку кофе, стоящего поперёк горла. Мариша погладила меня по руке, повздыхала и пошла напролом:
– Рассказывай. Куда? Зачем? Что сказал?
– Ничего, – всхлипнула, топя в молочной пенке горе. – Просто не пришёл вчера на свидание, не позвонил, отключил все мессенджеры и оставил консьержу запрет пускать меня в квартиру.
– Как это? – подвисла подруга. – Вы же хотели пожениться, собирались в конце месяца подавать заявление. А вдруг с ним что-нибудь случилось? Может он не смог тебе сообщить о проблемах, а сам лежит где-нибудь в больнице и страдает?
– Нет, Мариш. Когда что-нибудь случается, консьержу не пишется запрет на проход, – завыла, прикусывая запястье для снижения громкости.
Вот как ей объяснить, если я сама не понимала куда, зачем и почему? Тоша, хотя бы, отправил сообщение: «С тобой было весело, малыш, но тебе нужно подрасти», а так, втихаря, подло, трусливо, оставив на память кольцо, калёным железом прожигающее грудь. Объяснений у меня не нашлось, сколько бы я не анализировала последние наши встречи.
– Козёл. Да все они уроды, эти великовозрастные мажорчики, – возмутилась Марина, сгробастывая меня, совсем не обратив внимание на чашку, сжимаемую мной, словно последнюю вещь, удерживаемую в сознание и в реальности. – Мы тебе лучше найдём, а эта сволочь ещё сгрызёт себе все локти.
Маришка распекала Сергея и в хвост, и в гриву, передо мной появилась новая чашка с кофе, какая по счёту, хрен её знает, и от сладковатого запаха корицы с молоком меня повело, а всё выпитое полезло наружу. Еле успела добежать до туалета и долго знакомила керамического товарища со скудным содержанием своего желудка.
– Любаш, открой, – поскреблась в дверь Марина, взволнованно дёргая ручку.
Впустила её и облокотилась на раковину, полоща рот и умывая лицо холодной водой. Маринка стояла сзади, несмело поддерживая за спину, и на её контрасте в зеркале я выглядела словно восставший труп. Серо-зелёное, бескровное существо, с зарёванными глазами и голубыми прожилками на носу.
– Ты, случайно, не беременная? – осторожно поинтересовалась она, разглядывая мою бледность.
– Не думаю, – качнула головой. Я никогда не принимала противозачаточные таблетки, боясь самого похода ко врачу, о котором сразу стало бы известно отцу, так что за предохранение отвечал жених, вернее бывший, кончая на живот или в салфетки. – Серёжа всегда прерывал акт.
– Понятно, – ухмыльнулась недобро Марина, выключая воду и резко выдирая бумажные полотенца из держателя. – Досуг меняется. Аптека, моя квартира и бутылочка вина.
Она сделала всё сама. Вызвала такси, забежала за тестами, распаковала их и отправила в туалет, объяснив очерёдность процесса, а я, как в тумане, тупо смотрела на результаты. Все пять кусков пластика показывали по две ярких полоски, а один ещё и плюсик в отдельном окне.
– Нужно, наверное, сообщить об этом Сергею, – кое-как дошла до кухни и без сил сползла на табурет, выкладывая на стол тесты.
– Не получится, Люб. Он заблокировал все аккаунты, а эта… послала меня куда подальше и сделала профиль закрытым. Я только успела сделать скрин, – с сочувствием посмотрела на меня Марина, протягивая свой телефон.
С экрана мне улыбался Сергей, обнимая бывшую, с которой он расстался ещё до меня, а под снимком стояла сегодняшняя дата и пост – «Я счастлива. Мы поженились. Ура».
Глава 7
Надежда
Первый раз я позволила себе выключить телефон, провести ночь с мужчиной и проснуться с ним утром в одной постели. И впервые я сделала это с почти незнакомым человеком, встретившимся только вчера. Чувства неловкости, стыда и сожаления не было. Да и как можно сожалеть о самом лучшем сексе в моей жизни. Матвей до самого рассвета показывал, для чего мужчине даны пальцы, язык и член.
Определение – оргазм – зазвучало для меня в новом свете. Оказалось, что это совсем не то, что я делала собственными руками в процессе или после неудовлетворённого акта, заперев в комнате дверь. Матя очень чётко донёс, что кончать нужно под ним, с ним и под его непосредственным контролем. И ещё он позволил изучить собственное тело, отыскав много эрогенных зон, о которых я и не подозревала. Вот как можно было догадаться, что посасывание мизинца на руке с лёгкостью вводит в предоргазменное состояние?
– Доброе утро, Надежда, – сонно прохрипел Матвей, прижимая к себе спиной и раздвигая коленом мои ноги. – Вильни для меня попкой.
– Ненасытное чудовище, – откинула голову ему на плечо и сытно улыбнулась, выполняя команду и притираясь теснее к нему. – От тебя, наверное, женщины сбегаю с воплями «хвати» и «больше не могу».
– Не сбегают. У меня только с тобой подростковое обострение. Оторваться не могу. Так что тебя я готов привязать к кровати, чтобы не сбежала, – надавил ладонью на живот и скользнул сплошным движением в меня.