Доблестная шпага, или Против всех, вопреки всему

Ашар Амеде

— Они готовятся к приступу, — подумал Арман-Луи.

— Да, этим вечером будет много жертв, — философски заметил Каркефу, проверяя, хорошо ли заряжены их пистолеты.

Все хорошо понимали, что им предстоит и двигались очень осторожно, стараясь не попасть на глаза часовых. Взгляд г-на де ла Герш внимательно следил за тем, что происходило вокруг.

В свою очередь кавалерийские патрули и часовые внимательно следили за тем, что происходило на подступах к городу.

За несколько минут Арман-Луи, Рено и Каркефу достигли передовых позиций имперской армии. Проезжая мимо убитых имперских солдат, г-н де ла Герш спешился и снял с офицера зеленый пояс.

— О! Это мне кажется выходом из положения! — произнес г-н де Шофонтен, в то время, как г-н де ла Герш одевал пояс на себя.

Остальные скоро нашли то, что искали и сделали тоже самое.

— Итак, удачи! — произнес Арман-Луи.

— И по коням! — продолжил Рено.

— Я с вами! — подхватил Каркефу.

Лошади помчались во весь опор. Два или три часовых повернули головы, но увидев зеленые пояса, приняли всадников за своих.

Кавалерийский патруль, мимо которого проследовали смельчаки, не сомневался, что мимо него проследовали солдаты передовых частей имперской армии.

По пути им встретились пехотинцы, расположившиеся прямо на дороге, ведущей к предместью Магдебурга.

— Приказ от генерала графа Тилли! — прокричал г-н де ла Герш, который ехал первым.

Солдаты беспрепятственно пропустили их и всадники проследовали дальше.

— О! Впереди я вижу стаю из десяти тысяч волков, — сказал Каркефу.

Вскоре они пересекли границу лагеря; новый заслон ждал впереди; видно было, что здесь произошло сражение. Раненые расположились тут и там вдоль стен, некоторые из них, поддерживаемые своими товарищами, продвигались к госпиталю. Несколько случайных пуль вдруг ударились о штукатурку близлежащего дома.

— Эй! Друг! — обратился г-н де ла Герш к ландскнехту, — как продвигается осада ворот?

— Ворота довольно крепкие и ещё никак не удается их открыть. Эти проклятые буржуа поливают нас сверху огнем.

— Вперед! — скомандовал Рено.

— Как это странно! — произнес Каркефу, — пули наших друзей впереди, а пули наших врагов за нашими спинами!

Они уже были в первых рядах войск. Сражение было ужасным; бились уже у стен Магдебурга. Становилось очевидным, что атакуемый сейчас графом Тилли пригород очень скоро будет в руках имперцев.

Чтобы спасти часть гарнизона, офицер, командующий здесь, открыл потайную дверь, через которую можно было проникнуть в город. Вокруг неё столпились солдаты. Огонь был непрерывным: одни падали, другие вставали. Это было похоже на морские волны. Победители хотели войти вместе с побежденными.

Тут был и Жан де Верт; стоя во весь рост, он внимательно следил за происходящим, командир уступил в нем место солдату; не был ли перед ним город, где в данный момент находилась мадемуазель де Сувини?

— Слава создателю! Мы пришли вовремя! — произнес Каркефу, узнав Жана де Верта.

Рено уже хотел броситься к Жану де Верту, но Каркефу остановил его решительным жестом.

— Господин маркиз, — обратился он к нему, — вы, наверное, забыли, что мы сейчас, как Давид в клетке со львами? Не следует предвосхищать события!

К потайной двери было не пробраться, вокруг трупы, сражающиеся солдаты.

В середине этого водоворота Магнус размахивал своим мушкетом, как палицей. От его ударов враги рассыпались в разные стороны.

— Наш друг здесь! — прокричал Каркефу, указывая Рено на Магнуса.

Но лихорадка сражения уже передалась г-н де Шофонтену.

— Долой эти тряпки! — воскликнул он, и, сбросив зеленый пояс, со шпагой в руке, он обрушился на капитана ландскнехтов.

Г-н де ла Герш уже вступил в бой с двумя имперцами, которые преграждали ему путь к потайной двери.

Магнус, заметив друга, с новой яростью накинулся на австрийцев, его шпага, красная от крови, находила все новые жертвы. Горстка солдат следовала за ним по пятам. Огонь пушек возобновился; наступающие отхлынули; перед потайной дверью образовалось пустое пространство.

— Ко мне! — закричал Магнус.

В одно мгновение неведомая сила вовлекла Армана-Луи, Рено и Каркефу в потайную дверь, за ней их ждал отряд шведов. В этот момент Жан де Верт узнал всех троих.

— А! Бандиты! — вскричал он.

Быстрым взглядом он измерил расстояние, отделявшее его от беглецов; они были слишком далеко, чтобы их догнать. Повернувшись к отряду солдат, находившихся поблизости, капитан скомандовал:

— Огонь!

Но Арман-Луи, Рено, Каркефу и Магнус уже пересекли расстояние, отделявшее их от имперцев, проникли через потайную дверь; несколько пуль были выпушены им вслед, но напрасно — они не достигли цели.

— Я думаю, что пришло наше время! — произнес Каркефу. Магнус, не теряя ни минуты, провел Армана-Луи и Рено в дом, где с момента приезда в Магдебург укрывались кузины. Обеспокоенные взрывами, они часто подходили к окну, чтобы поглядеть на происходящее вокруг. Сколько они уже насчитали ударов пушек, сколько патрулей прошло мимо их дома, решительных и смелых! Через некоторое время они возвращались, израненные и пыльные…

Удары артиллерии сотрясали стены их убежища, но это уже не пугало девушек. Они знали, что смелый и решительный Магнус вызволит их отсюда; они благодарили Бога за то, что оказались именно здесь, — это было намного лучше, чем быть рядом с мадам д`Игомер или в монастыре Сан-Рупер.

Шли часы, а де ла Герш и Рено все не было. Что сталось с ними? Где они сейчас? Добрался ли до них посланец Магнуса? Конечно, они переживают за них так же, как и молодые женщины. Иногда желание увидеть своих возлюбленных казалось нестерпимым, но девушки хорошо понимали, что оно преждевременно. Сколько испытаний предстояло им перенести, прежде, чем они снова увидятся? Не настигнет ли их злая пуля? Ведь врагами командуют Жан де Верт и Паппенхейм. Воспоминания об этих старшных людях заставляло дрожать Адриен и Диану.