Добрые времена
Шрифт:
— Гуляем? — услышал он задорный голосок.
От ствола сосны отделилась женская фигура в мягкой светлой шубе.
— Людмила? — удивился Роман. — И ты в одиночестве? Я думал...
— Что ты думал? — насмешливо спросила она.
— Твое место там, — кивнул он в сторону полуосвещенного корпуса, — на посту царицы бала.
— Надоело быть царицей, — просто, без тени кокетства и даже грустно ответила Людмила, затем с тайным вызовом спросила: — А ты куда собрался?
Тот пожал плечами:
— Как куда? Домой.
— А Лада где?
— При чем тут Лада? — снова рассердился Роман.
— Так вы же неразлучны.
— Ничего подобного! — зачем-то вдруг соврал Роман. — Так, встречаемся иногда.
— Ах, иногда. Что ж, тогда пошли вместе. Мне тоже в город. — Людмила снова стала озорной и веселой. — Возьми меня под руку. Да не двумя пальчиками, а покрепче. Вот так. А то у меня сапоги, видишь, на каких каблучках. Грохнусь, — не соберешь!
— Соберу как-нибудь! — пробормотал Роман.
— Как-нибудь не надо! — с двусмысленным смешком произнесла Людмила.
Они шли по петляющей между высокими сугробами укатанной дороге. Иногда Людмила с визгом поскальзывалась и повисала на Романе, которому приходилось прикладывать немало усилий, чтобы удержать эту высокую и весьма тяжелую девицу. В конце концов он все-таки не удержал ее, и они вместе покатились в сугроб, долго хохотали, пытались выбраться из него. Незаметно подошли к сонному, пустому городу. У переулка, ведущего к общежитию, Роман машинально замедлил шаг, потом спохватился, как бы его не упрекнули в невежливости, и спросил:
— А где ты живешь?
— Не волнуйся, в двух шагах от твоего общежития. Так что можешь не провожать! — с обидой сказала все понявшая Людмила.
— Нет, нет, я провожу обязательно! — твердо сказал Роман. — Вдруг какие-нибудь хулиганы привяжутся.
— Не боюсь хулиганов, — насмешливо ответила Людмила. — Впрочем, если хочешь, проводи. С таким видным кавалером пройтись приятно.
Ее дом действительно был всего в одном квартале от общежития. Они остановились у подъезда.
— Как быстро дошли, — пробормотал Роман. — Даже жалко.
Он легонько обнял ее за плечи и осторожно поцеловал. Ожидаемого сопротивления не последовало. Она смотрела на него испытующе и несколько насмешливо.
— Что? — спросил Роман.
— Какой ты холодный! — сказала Людмила. — И ноги, наверное, все в снегу.
— Это точно, — согласился Роман. — Сейчас бы на русскую печку...
— Идем, обогрею, — пригласила Людмила. — У меня даже коньячок есть.
— А ты одна живешь?
— С соседкой. Так пошли? Что стоять-то?
Они вошли в по-старинному просторную прихожую.
— Раздевайся, раздевайся. Разговаривай нормально. Соседка у меня глухая, не разбудишь. Проходи сюда.
Она щелкнула выключателем, и Роман увидел уютную комнату.
— Вот садись сюда, за стол, — командовала Людмила. — Ну-ка, покажи носки. Так и есть, мокрые. Снимай. Сейчас дам свои шерстяные. Я в них на лыжах хожу, так что они номера на два больше. Будут тебе как раз. Ну, посиди, я сейчас.
Она вернулась минут через десять уже в голубом стеганом халатике.
— Сняла с себя все. Устаешь в этой сбруе, — просто объяснила Людмила, расставляя на столе рюмки и тарелочки.
— Я есть не хочу, — запротестовал Роман.
— А мы не есть, только закусывать будем, — озорно рассмеялась Людмила.
— Да не суетись ты, — протестовал Роман.
— Сейчас, сейчас!
Наконец она села рядом так близко, что касалась его плечом.
— За что мы выпьем? — спросила Людмила.
— За Новый год, за новое счастье!
— Правильно, за новое счастье!
Она выпила и подставила свои полные губы. Роман тоже выпил и неторопливо поцеловал ее.
— Как, сладко? Правда, лучше закуски? — рассмеялась Людмила. — Согрелся, или еще по одной?
Потом она резво вскочила, подбежала к стоявшей в углу радиоле, поставила пластинку и снова села рядом с ним, прижавшись уже всем телом.
— Так хорошо!
Музыка и коньяк туманили голову. Людмила с готовностью отвечала на его объятия и льнула к нему все больше. Неожиданно она отпрянула.
— Подожди, Рома, — сказала жарким шепотом. — Я хочу сказать...
— Зачем говорить? — снова потянулся к ней Роман.
— Нет, послушай меня. Я ведь не девочка...
Роман рассмеялся, вспомнив свой разговор с Ладой.
— Ну, и я не мальчик.
— Но пойми меня правильно. Если это случится сегодня, не прощу ни себе, ни тебе. И встречаться мы с тобой больше никогда не будем. Вот выбирай. Или потерпи, тогда, может, в следующий раз... Или...
«Следующего раза может и не быть», — мелькнула у Романа ироническая мысль, и он тоже жарким шепотом сказал:
— Или!
— Тогда подожди, я разденусь.
Свет погас, и он услышал:
— Иди сюда!
Скидывая на ходу все с себя, Роман ринулся на зов.
— Да тише ты. Как зверь голодный, — шептала Людмила.
— Какая ты богатая, — прошептал он ей на ухо.
— Хорошего человека должно быть много! — ответила она полусонно.
Роман проснулся, как от испуга. Ему почудилось, что на него укоризненно смотрит Лада. Он повернул голову и при утреннем сумеречном свете принялся рассматривать лицо Людмилы. Ему стало как-то нехорошо, стыдно, неуютно, будто он совершил предательство. Но вот сонная, еще не открывшая глаз Людмила вновь потянулась к нему и стала жарко целовать в лоб, нос, губы. Неожиданно Роман почувствовал, что на него что-то капнуло.