Добрый ангел
Шрифт:
— Некоторые мужчины смотрят на женщин сверху вниз. И среди служителей церкви есть такие, которые считают нас низшими существами. Они, но не Бог. Помните эту важную истину, Клэр. Мне потребовалось много времени, чтобы это понять. Правила выдумывают мужчины, не женщины. Мужчины сами истолковывают слова Господа и считают нас достаточно наивными, чтобы мы верили их толкованию. Но мы не низшие. — Теперь ее голос был исполнен убежденности. — Мы, женщины, должны попытаться встать все вместе… как сестры. И когда мы видим несправедливость, мы должны
— И с кого же мы начнем? С наших детей?
— Мы начнем прямо сейчас, помогая друг другу, — стояла на своем Джоанна. — Позднее, когда у нас будут и сыновья, и дочери, мы выучим их почитать и любить друг друга. И мужчины, и женщины, все созданы по образу и подобию Божию.
Шум идущих по коридору мужчин помешал разговору. Клэр удивила Джоанну — она не выглядела слишком испуганной. Джоанна отпустила ее руку, распрямила плечи и разгладила одеяло.
Дверь как раз отворялась, когда Клэр шепнула:
— Вместе.
И Джоанна эхом повторила обещание:
— Вместе.
Глава 17
Габриэль вошел в комнату первым. Суда по всему, он был не очень рад видеть здесь свою жену. Она притворилась, будто не замечает этого.
Отец Мак-Кечни ввел в комнату лаэрда Мак-Кея. Священник первым делом приветствовал Джоанну, потом обратился к Клэр.
— Сегодня вы выглядите немножко лучше.
Из-за его спины появился лаэрд Мак-Кей, торопившийся увидеть свою дочь. Он шагнул к ней, но вдруг резко остановился.
— Великий Боже, — вырвалось из его уст, и эти слова услышали все, кто находился в его комнате. Мак-Кей побелел, увидев, во что превратилось лицо его дочери.
До этого момента Джоанна была явно настроена против него. Ведь он, несмотря на мольбы Клэр, заставил ее вернуться к макиннсам. Но сейчас его реакция говорила об ином: возможно, он просто не понимал, насколько ужасным было тогдашнее положение Клэр.
Джоанна сказала себе, что нельзя поддаваться сомнениям. Ей нельзя проявлять жалость к лаэрду Мак-Кею — все равно именно он ответствен за то, что макиннсы едва не свели Клэр в могилу.
Внешне Мак-Кей показался Джоанне не очень-то симпатичным. Среднего роста, — Габриэль возвышался над ним, как башня. Он был вдвое старше ее мужа; в каштановых волосах Мак-Кея пробивались густые пряди седины, а вокруг глаз и рта пролегали глубокие морщины. Все это его мало украшало. А самой заметной частью его лица был нос — внушительных размеров и совершенно ястребиного вида. Просто счастье, что Клэр не унаследовала этой отцовской черты.
Габриэль подошел и остановился возле Джоанны. Окно оказалось прямо за его спиной. Меха на нем были развязаны, и легкий ветерок обдувал их сзади.
— Здравствуйте, папа.
Лаэрд Мак-Кей наконец взял себя в руки. Он подошел к краю постели и положил ладонь на руку дочери.
— Клэр, что ты с собою сделала?
В его голосе звучала отеческая тревога, но Джоанну этот вопрос привел в ярость. Она втиснулась прямо между отцом и дочерью. Лаэрд отпустил руку Клэр и отступил на шаг, но, увидев взбешенное лицо Джоанны, отступил еще дальше.
— Вы спрашиваете, что Клэр сделала с собою? Вы что же, и впрямь думаете, будто она сама избила себя до полусмерти?!
У лаэрда округлились глаза. Он сделал еще шаг назад, уклоняясь от гнева Джоанны, который хлынул на него, словно кипяток.
— Нет, этого я не думаю, — ответил он.
— Виновники этому Роберт Мак-Иннс и его отец… и вы, лаэрд Мак-Кей, — заявила она. — Да, и вы виновник.
Отец Клэр повернулся к Габриэлю.
— Кто эта женщина? — крикнул он. Габриэль стал ближе к Джоанне.
— Это моя жена, — произнес он сурово. — И при ней вам не стоит повышать голоса.
— Она нездешняя. — Это замечание лаэрд Мак-Кей сделал уже куда более мягким тоном.
— Она англичанка.
— Разве англичане позволяют своим дочерям говорить со старшими таким неуважительным тоном, хотел бы я знать?
Габриэль повернулся к Джоанне. Он подумал, может быть, она сейчас не настолько хорошо себя чувствует, чтобы спорить с Мак-Кеем.
Но, быстро оценив состояние жены, сказал:
— Она сама будет говорить за себя. Джоанна вперила взгляд в отца Клэр:
— У большинства дочерей англичан достанет мужества, чтобы высказывать свое мнение. Видите ли, их отцы любят и лелеют их. Они также защищают их, в отличие от некоторых лаэрдов, для которых выгоды брака важнее счастья и безопасности дочерей.
Мак-Кей побагровел. Джоанна знала, что вызывает его гнев, но ее это сейчас не беспокоило.
— Вы не любите свою дочь? — спросила она.
— Конечно, люблю, — ответил лаэрд. — Да и лелею тоже.
Джоанна кивнула:
— А вы понимаете, сэр, что ваша дочь чудом осталась жива?
— Нет, — признался лаэрд.
Отец Мак-Кечни прокашлялся, желая привлечь к себе внимание:
— Может быть, я объясню, как именно к нам попала Клэр.
Он подождал, пока лаэрд проявит желание услышать это, а затем начал пунктуально описывать, в каком состоянии попала к ним Клэр. Он рассказал, что девушка была раздета донага и завернута в мешковину. Священник не упустил ни малейшей детали, не забыл упомянуть и о том, как Роберт Мак-Иннс плюнул на Клэр.
— Он собирался хорошенько пнуть ее ногой, — прибавил отец Мак-Кечни, — но стрела леди Джоанны остановила его.
Лаэрд Мак-Кей стоял, скрестив руки за спиной, пока слушал этот жуткий рассказ. Его лицо не выражало никаких чувств. Но глаза его наполнялись слезами.
— Макиннсовский клан заплатит за все свои прегрешения против моей дочери, — заявил Мак-Кей. Его голос дрожал от гнева. — Я говорю о войне, Мак-Бейн, а не о брачных обязательствах. Мне стало известно, что вы тоже ищете мести. По какой причине?