Дочь капитана Блада
Шрифт:
– Эй, Питт!
– остановил его старый вояка, - через полчаса совещание.
– Проклятье!
– недовольно буркнул Уоллес, - опять он с этим французом!
– А ты что думал, Питт?
– задумчиво промолвил Вольверстон, - де Фонтейн - друг Беревика. Если бы не придворные интриганы, тоже до маршала бы дослужился.
Питт помрачнел. Друг сводного брата Сильвера! Хуже не придумаешь! Да ещё такой франт - на палубе словно на дворцовом паркете. Под стать капитану.
– Приятель Беревика,
Сильвер и де Фонтейн уже спускались с лестницы. Тридцатилетний сухощавый месье высокомерно взглянул на приближающегося квартирмейстера.
– Твои ребята слишком молоды, Сильвер, - заметил он, - сухопутную экспедицию должен возглавить опытный командир.
Сильвер недоверчиво взглянул на француза.
– Говоришь, что у тебя есть опыт? Посмотрим, как справишься в Рио-Чагре...
К вечеру фрегат де Фонтейна направился к берегу, чтобы пристать в миле от крепости. Остальные суда остались в дрейфе на расстоянии пушечного выстрела от укреплений.
Питт Уоллес всю ночь провёл на палубе. Питт сам не знал, чего же он хочет больше. Крепость Рио-Чагре закрывала вход в устье реки. Это была первая из дверей, ведущих к панамским сокровищам. Но с другой стороны... Как хотелось ему, чтобы этот нахальный француз потерпел поражение! Но увы! Доносившийся с берега запах гари становился всё сильней, а над городом всё чаще вспыхивали языки пламени. Вскоре забрезжил рассвет. В лучах восходящего солнца над почерневшими бастионами полоскалось белое знамя с тремя золотыми лилиями.
– Капитан!
– заорал Питт, не дожидаясь, пока сигнал заметят вахтенные, - Рио-Чагре взята!
На палубу высыпали люди. Путь к устью реки был свободен. Заполоснув, взметнулись ещё недавно свёрнутые паруса, а корабли, скрипя снастями, развернулись и двинулись к берегу, где их встретил торжествующий потомок королей. Но радость длилась недолго. Оставив крепость и корабли на всё ещё ворчащего Уоллеса, пираты двинулись вверх по течению. Было тесно - почти семьсот человек с трудом уместились на двух двадцатипушечных фрегатах. Ещё около пятидесяти следовали в арьергарде на плотах и каноэ.
К вечеру река стала заметно уже. Под безмятежной водной гладью угадывались то ли брёвна, то ли спины гигантских чудовищ. Гуще становились и прибрежные заросли, а из кустов то и дело доносились крики незнакомых птиц.
– Жутковатая картина, - заметил Крисперс
– Да ладно тебе, Уоррен, людей пугать, - оборвал его Сильвер, - ещё до Рио-де-дос Брадоса не дошли.
Де Фонтейн испытующе взглянул на капитана.
– Когда думаешь остановиться?
– Вблизи Крус-де-Хуан-Гальего
– Не стоит, - возразил Дастин, - лучше в Рио-де-дос-Брадосе. По реке ночью идти опасно. Она слишком мелководна, да и индейцы сплавляют по ней брёвна. К тому же вода здесь кишит кайманами.
– Я бы всё же поднялся выше, - возразил Сильвер, - но если ты считаешь... Думаешь на фрегатах ночевать?
– Здесь есть небольшое поселение, - уверенно произнёс Дастин, - хижин десять-пятнадцать. Устроимся в них. К тому же там есть запасы продовольствия.
– Думаешь, они не предупредят остальных?
– Не успеют, - выражение лица Дастина не оставляло ни малейших сомнений в его планах. На лице Сильвера вновь мелькнуло сомнение.
– Капитан, подумай хорошенько!
– возразил де Фонтейн, - высаживаться на берег, когда у нас есть два хороших, прочных судна!
Но Сильвер уже принял решение. Оставив пятьдесят человек на фрегатах, пираты высадились на берег. Под ногами хлюпала зыбкая почва, и пираты то и дело проваливался по пояс в болото. Сильвер и де Фонтейн шли* впереди, прорубая дорогу саблями. Вольверстон ни на шаг не отходил от капитанов, а Дастин то и дело отлучался в кусты, высматривая дорогу.
Вокруг раздавались странные звуки. Шорохи, вскрики, урчание... То тут, то там, подобно огромным пещерам, высились причудливые изгибы корней гигантских деревьев. Голые стволы-колонны устремлялись ввысь. Неожиданно над головой Сильвера метнулось что-то длинное и толстое, извивающееся, подобно гигантской змее. Крисперс вздрогнул.
– Капитан!
Сильвер взмахнул саблей. Гигантская лиана упала под ноги путникам.
– Медленно что-то идём...
– Думал, что это Пэлл-Мэлл?
Темнота сгустилась. Шорохи становились всё громче. Неожиданно вдали раздался пронзительный меланхолический крик. Пираты невольно вздрогнули. Крик повторился.
– Кто это? Будто ребёнок плачет.
– Это арама, - пробормотал Хэндс, - говорят, так стонут души погибших флибустьеров.
Опять этот крик - протяжный, будто выворачивающий душу наизнанку.
– Говорят, она предвещает беду, - заметил кто-то из моряков.
– Может, нам стоит вернуться?
– Хватит!
– Сильвер на мгновение остановился и повернулся назад, - вы что, хотите прослыть трусами?
Ещё один взмах саблей, и вдали, за кустами, показалась равнина.
– Гляди-ка!
– воскликнул кто-то, - и вправду хижины!
Воодушевлённые пираты с удвоенной силой устремились вперёд. Промокшие до нитки, усталые, они уже думали о хорошем ужине и ночлеге. Но едва они добрались до деревни, взорам их предстали лишь следы недозрелого маиса на полях. Дома встретили новых хозяев распахнутыми дверями и зиявшими пустотой окнами. Ни единой живой души. Даже собаки, и те покинули селение.