Дочь капитана Блада
Шрифт:
– Вижу трёх всадников, - раздался голос взобравшегося на дерево шкипера, - удаляются в направлении к городу.
– Возьми двадцать человек, Валуа. Испанцы нужны мне живыми. Но если будут сопротивляться...
Через час торжествующий де Фонтейн притащил связанных пленников. Лицо Хуана Хосе было покрыто синяками, но сам он держался гордо и с достоинством. Сильвер хмурился, но в глазах его французу померещилось скорее восхищение, чем гнев.
– Зачем вы сбежали?
– А вы сами не сбежали бы, если бы оказались
– дерзко глядя в лицо Сильверу, произнёс Хосе Хуан.
– На войне как на войне, парень. Я тебя уважаю, но пойми...
– Я не боюсь вас, как не боюсь и быть убитым, - с вызовом уставившись на капитана, произнёс тот
– Да прирежь ты этого недоноска!
– выкрикнул де Фонтейн
– Что с ним церемониться!
– поддержали его несколько офицеров
Выхватив саблю, де Фонтейн замахнулся ей прямо рядом с лицом испанца.
– Да что ты медлишь, капитан!
Сильвер молчал, пристально глядя в широко раскрытые глаза юноши. Тот спокойно взирал на происходящее, не выказывая никаких признаков страха.
– Если ты не сделаешь это, то я, - француз занёс саблю над головой Хуана Хосе
– Не смей, Анри!
– медленно, чеканя каждое слово, произнёс он
– Предатель заслужил смерть, а ты...
Сильвер молчал. Над поляной нависла зловещая тишина. Даже Вольверстон не находил слов, чтобы поддержать своего воспитанника.
– Может, подумаешь?
– осторожно промолвил он.
– Я уже решил, - спокойно возразил Сильвер.
– убивать его - всё равно, что резать курицу, несущую золотые яйца.
– Что ты хочешь сказать?
– Пригрозим убить, если вице-король будет сопротивляться. Выкуп потребуем. Думаю, папаша не поскупится.
– Неплохая мысль, - Де Фонтейн вложил саблю в ножны.
– Охраняйте его, как охраняли бы сундук с золотом. А Теперь - в путь. К ночи надо быть у стен города. Опять разделиться придётся. Мы с Валуа в обход через лес пойдём. С нами двести человек, а остальные с Вольверстоном, по большой дороге. Выступят через полчаса.
Миновав саванну, усталые пираты взобрались на холм. В долине выстроились в боевой порядок четыре конных эскадрона. До блеска начищенные кирасы и шлемы сверкали на солнце.
– Глядите, сколько их!
– шепнул один из матросов
– Они уж точно поели накануне, - поддержал его другой
– А кто вчера скот резал, Джек?.
– Всё равно, Дик. Они чистые, одетые, да ещё верхом.
– Такие нас вмиг одолеют.
– А пехота! Человек пятьсот, с мушкетами, и ещё пики..
– А быки - зачем они им?
За пёстрыми рядами вооружённых горожан виднелись крестьяне. Каждый из них держал под уздцы быка с повозкой. Чуть дальше толпились вооружённые дубинками негры и мулаты.
– Ещё индейцы - человек шестьсот будет...
– Нэд с ребятами точно не успеют. Затопчут нас...
– Что будем делать, капитан?
Де Фонтейн покосился на Сильвера. Питер был бледен, но весь его облик выражал уверенность в себе.
– До подхода арьергарда постараемся не вступать в бой.
– А если вынудят?
– Тогда..., - Сильвер на мгновение замолчал, но тут же продолжил:
– Чем меньше нас, тем больше достанется каждому.
– Ты в порядке, Стю?
– вполголоса шепнул ему де Фонтейн.
– Я готов, Анри. Храбрый солдат может совершать чудеса, а страх способен погубить даже самое сильное войско. Так говорил мой дядюшка Джеймс. Тот самый Стюарт. И Джон Черчилль тоже.
– Нэд на подходе!
– выкрикнул один из офицеров.
Вдали виднелась нестройная людская масса. Уставшие от бесконечных скитаний пираты шли медленно, будто бы пытались отдалить тот миг, когда им придётся столкнуться с сытым, выспавшимся и хорошо вооружённым противником. Собравшиеся на холме люди одобрительно загудели. Де Фонтейн облегчённо вздохнул, но брошенный им в сторону противника взгляд заставил улыбку вмиг слететь с его губ.
Испанская конница пришла в движение. Сомкнув ряды, эскадроны бросились вниз с холма. «VivaelRoy!» Громкие крики раздавались над полем, вселяя страх в усталых и голодных пиратов. Казалось, ещё полчаса, и конница сметёт лагерь с лица земли. Испанцы двигались плотным строем, а земля содрогалась от топота копыт.
– Нэд не успеет!
– крикнул де Фонтейн.
– Господи! Они сметут нас!
В лагере воцарилось смятение. Де Фонтейн в отчаянии взглянул на Сильвера:
– Беги отсюда, Стю! Ты успеешь! Я задержу их!
Но не успел он закончить, как над лагерем раздался уверенный голос Сильвера:
– Построиться в три эшелона! Мушкеты заряжай!
– Ты что, Питер?
– Выполняй приказ! Или хотите, чтобы вас растоптали!
Через несколько мгновений ряды пиратов сомкнулись. Испанцы вихрем неслись по долине, неумолимо приближаясь к лагерю.
– Растопчут нас, капитан...
– Первый эшелон, огонь!
– скомандовал Сильвер.
Испанская конница, блистая начищенными кирасами, налетела на позиции пиратов подобно вихрю, но первые ряды её тут же смешались
– Второй ряд, огонь! Первый перезаряжает!
– Третий ряд огонь! Перезаряжает второй!
Беспрерывный шквал выстрелов смешал передние ряды конницы. Люди падали, а будто обезумевшие животные носились по лагерю.
– Ты ранен, Анри?
– Ничего, Стю. Держись!
«Viva el Roy!» - вновь раздался клич испанцев, и задние ряды конницы, тесня редеющий и смешавшийся авангард, вплотную приблизились к позициям флибустьеров.
– Нэд здесь!
– воскликнул Питер, увидев карабкающихся на холм флибустьеров, - Вольверстон уже на холме.