Дочь княжеская. Книга 1
Шрифт:
Хрийз в порыве чувств обняла старую женщину, благодарила.
— Ну-ну-ну, — сердито ворчала библиотекарь, — перестаньте, милочка, вы не в трактире!
Но глаза её улыбались…
Прощай, утомительные поездки в Сосновую Бухту! Хрийз отчётливо понимала, сколько времени и денег она теперь сэкономит. Но решила периодически всё же ездить в город, к Забаве Желановне. Просто пообщаться. Спросить о той или иной книге, посидеть с нею в читальном зале, обсудить прочитанное с понимающим человеком…
После торжественной части начался масштабный праздник с фейерверком и танцами. Приехала Лисчим Нагупнир вместе с матерью, и не уставала радовать празднующих своей удивительной музыкой…
К празднику Хрийз успела связать одну рубашку. сЧай не появлялся, а то бы уже получил половину заказа. Хрийз не знала, как с ним связаться и позвать его, о чём жалела. Всё-таки, одна рубашка из двух лучше, чем вообще ничего. Защита…
Вещь получилась очень красивой. Хрийз на время поразило любование делом своих рук. Стеклянной нити было слишком мало для сплошного полотна, три мотка, это же ни о чём, поэтому пришлось пустить её на узоры — по вороту, рукавам и подолу. Узор родился сам по себе, в процессе работы, Хрийз всего лишь помогла ему состояться. Рубашка получилась чудесной: тонкой, кремового цвета, шерсти с золотистой и белой стеклянной нитью в узорах. Вторую Хрийз решила оформить в голубой цветовой гамме, с узором из белой и синей стеклянной нити.
А остатки золотистого стекла она, недолго думая, вплела в тунику, которую потихоньку вязала себе параллельно с заказом. На праздник ведь надо же было принарядиться! Причём так, чтобы все ахнули, в эксклюзив. В сотворённый собственными руками эксклюзив. На тунике Хрийз отдыхала, здесь не требовалось какого-то особенного внимания или сосредоточения, себе же вяжешь, для себя всё понятно, легко и просто. Кто бы ещё подсказал, что материал, купленный для заказанной работы, нежелательно использовать где-либо ещё. Остаток лучше вернуть заказчику или всё же исхитриться и истратить его по назначению. Или сжечь, если оба варианта не проходят.
Канч сТруви тогда лично проследил за неукоснительным соблюдением данного пункта. Остатки нитей, объяснял он, при должном старании могут стать брешью в защите. Лучше не допускать самой возможности появления подобной бреши. Аль-мастер Ясень не упомянул об этом в своей книге просто потому, что создавал свои записи в расчёте на уже знающего основы ученика.
Всё так, но Хрийз пожалела золотую стеклянную нить. Роскошный материал, в работе просто чудо, а если ещё вспомнить его стоимость… Девушка решила на следующей рубашке использовать синюю нить без остатка, а золотую присвоить, так сказать, себе. Брешью в сЧаевой защите она станет, если будет валяться без дела и в конечном счёте угодит в недобрые руки.
Так появилась на свет белая туника, с которой у Хрийз вновь случился приступ любования содеянным. Золотая стеклянная нить, вплетённая в хитрый узор на груди, мерцала собственным тёплым светом как живая драгоценность. Добавим белую юбку-разлетайку, купленную по случаю на ярмарке в Сосновой Бухте, сапожки, сумочку и берет на ухо, — ведь красота же.
Весна стремительно набирала силу. Вот уже несколько дней стояла тёплая, почти летняя, безветренная погода. Солнце уже село, но зелёная заря горела неистовым ало-золотым огнём: на Сиреневый Берег шли белые ночи и скоро, совсем скоро, тёмное время суток исчезнет на некоторое время совсем.
В школьном дворе находился огромных размеров пруд под погодным куполом: выход на поверхность из нижних, подводных, этажей заведения. И в этом пруду, под неподражаемую музыку Лисчим, устроили танцы. Сначала показали класс приглашённые из города профессиональные танцоры, затем пруд объявили доступным для всех желающих. Хрийз смотрела со стороны. Во-первых, у неё была совсем не подходящая для танцев в воде одежда, во-вторых, танцевать в воде она просто не умела. И до сегодняшнего дня не знала, что, оказывается, такие танцы пользуются огромной популярностью в народе. Хотя чему удивляться, если половина этого самого народа — земноводные амфибии, они же оранжевые жабы.
Но то, что было здесь обычными плясками, доступным почти каждому желающему развлечением, очень уж походило на олимпийские соревнования по синхронному плаванию… Красота, быстрота, бодрящая музыка. Скрипичная музыка может быть самой разной в руках настоящего Мастера. Любой абсолютно, кроме скучной. Сказал бы кто Хрийз всего два года назад, что она высоко оценит инструментальный концерт под открытым небом. А вот поди ж ты…
Потом появилась Млада с младшим Црнаем. И отожгли… До них все танцевали отлично, но эта пара, выступи она на Олимпиаде там, дома, на Земле, сорвала бы все медали. Лисчим играла вдохновенно, явно специально для них. Все прочие выбрались из пруда и восторженно следили за парой с берега. Такая это была красота, такая пластика, такое совершенство в каждом прыжке, в каждом движении… Когда музыка умолкла, какое-то время стояла тишина: зрители учились заново дышать. Затем воздух содрогнулся от восторженных воплей и требований повторить ещё…
Хрийз тихонько, бочком, выбралась из толпы. Не то, чтобы её снедала зависть, нет. Танцы танцами, не всем дано. Просто Млада с мужем, такие красивые оба. Красивая пара. Хрийз подняла голову к светлому небу, долго смотрела на звёзды. Звёзды повторяли рисунок, привычный по прежней жизни в Геленджике, но расходилась в частностях. Большая Медведица здесь была, как и Кассиопея, но Малой, к примеру, не было. И Млечный Путь выглядел иначе, насыщеннее, с отчётливым оттенком в сиреневый фиолет. То ли атмосфера содержала в себе примеси, искажавшие цветовую палитру неба, то ли синих, фиолетовых и даже сиреневых звёзд в этом мире было не в пример больше…
По дорожке кто-то шёл. Хрийз обернулась, увидела младшего Црная. Хотела отшагнуть в сторону, не успела. Он пожелал доброго вечера, она вежливо ответила. Подумала немного, сказала ещё:
— Вы хорошо танцевали.
— Да? — хмыкнул он. — Рад, если так.
По тону его голоса Хрийз поняла, что танец не принёс ему радости. Странно. Он думает, что танцевал плохо? Зря.
— Вот вы где, красавчики!
Млада. Злая, как… В общем, злая. Хрийз ничего не поняла, она впервые видела подругу в таком бешенстве.
— Не начинай, — зло бросил ей Црнай.
— Ах, не начинай! — взвилась она. — Нет уж, начну. Вон вы оба стоите, очень удобно, рожи бы вам песочком поскрести.
— Ты чего? — изумилась Хрийз.
Млада рассказала, чего. В красочных упоительных выражениях, не повторяясь ни разу. Если отбросить нецензурщину, суть свелась к тому, что драгоценный муженёк позвал к себе второй женой одну бессовестную тварьку, которую она, Млада, отогрела на груди аки змею.
— Чего-о?! — опешила Хрийз.