Дочь княжеская. Книга 2. Часть 2
Шрифт:
— И выпить бы я не отказался…
Лицо аль-нданны вытянулось и, без того бледное, побелело ещё больше, она непроизвольно подалась назад и получила в награду ещё одну клыкастую улыбочку.
Кажется, эти двое, горянка и старый неумерший, не любят друг друга. Очень не любят. Прямо до гробовой доски и погребального костра. Ой-ёй…
— Надо посмотреть, — сказала Сихар, делая пасс над столом.
Столешница вспыхнула объёмной картой. На ней схематично отмечены были берег возле Алой Цитадели, Сосновая Бухта, другие города, находившиеся
Флёр жил, меняясь ежесекундно. Узлы и нити дышали, сплетаясь и расплетаясь вновь, перемещаясь вдоль каких-то, им одним доступных, линий, распутываясь и перепутываясь снова. Понять закономерность было невозможно. Что понять!
Запомнить не получалось, как ты запомнишь бесконечное хаотичное течение из миллионов случайных нитей?
— Смотри, милая, — предложила Сихар. — Что ты видишь?
— А как? — беспомощно спросила Хрийз.
— Руку на стол положите, — снисходительно предложил Двахмир.
Хрийз вновь оглянулась на князя. Тот кивнул, а Двахмир не преминул съязвить:
— Слушается только вас, ваша светлость, не так ли? — И добавил с одобрением:-Правильная дочь!
Хрийз стиснула зубы. «Что же ты бесишь меня так, а?»- мысленно спросила у Двахмира. — «Нечего делать, кроме как язык почесать?». Впрочем, ей хватило ума не смотреть ему в глаза. Кто его знает, что бы он прочитал в её взгляде. Характер не сахар. Ещё обидится. Расхлёбывай потом.
Девушка осторожно протянула руку, положила её на живую карту.
Зажмурилась, вспоминая. Как прилетел с криками Яшка. Как шла пустынным берегом к скалам. Как увидела гнездо, как его ловила, как выбиралась потом назад. Как притащила за собой на хвосте костомар в город…
Напряжённое молчание сказало ей, что передать пережитое удалось. Хрийз раскрыла глаза и вскрикнула: на карте жило, распяливая мёртвые паучьи лапы то самое. Что было тогда на катере. Что едва не сожрало её вчера…
Хафиза Малкинична повела ладонью, и карта исчезла.
— Однако, — сказала целительница. — Впечатляет…
— Вляпаться вот в это и суметь выжить… — Двахмир покачал головой, рассматривая Хрийз с неподдельным уважением. — Я бы не смог.
— Но я не думаю, что это связано со флёром, — сказала Сихар, потирая кончиками пальцев переносицу. — Скорее всего, данная… структура… была создана до возникновения нашей защиты. Я по-прежнему ничего не чувствую!
— И не почувствуешь, — сказал Тахмир. — Оно, чем бы оно ни было, уснуло.
Спящую магию обнаружить почти невозможно.
— Воняет мертвечиной, — тихо, с ненавистью, заявила горянка. — Очень даже интересной мертвечиной. Знакомой, я бы сказала. Верните обратно, Хафиза.
Смотрите. Смотрите внимательно!
Хрийз зажмурилась, ей-то по второму разу любоваться на эту пакость было вовсе незачем.
— Да, правда похоже, — сказал лТопи.
— Что скажете, Канч? — неумолимо спросила Весна.
— Да вы что! — поражённо воскликнула Хрийз. — Это не он!
— Почему вы так думаете, Хрийэтема? — спросила аль-нданна.
— Я… я… Я так чувствую…
— Вы же сами утверждали буквально недавно, что на кого-то из нас было оказано давление. Почему бы не на него?
— А почему на него? — возмутилась Хрийз.
— Кто ещё мог бы настолько ловко справиться со стихией Смерти? И там я уловила след. Его след!
Аль-нданна Весна указала на неумершего, глаза её горели. сТруви сложил руки на груди и откинулся на спинку стула. Молчал. Когда кто-то не желает оправдываться, это всегда впечатляет.
— Что скажете, друг? — спросил князь.
— Это не он! — воскликнула Хрийз. — Ну, не он же!
— Тебя услышали, дочь. Теперь помолчи.
— Это не я, — невозмутимо сказал сТруви, пожимая плечами. — Но это, впрочем, легко проверить, — он обвёл взглядом всех присутствующих. — Кстати, заодно выявим, кто именно попал под удар. Или сознательно сотворил подобную гадость.
— Обмен памятью? — уточнил лТопи.
— Именно, — невозмутимо подтвердил сТруви. — Коллективный обмен памятью с показом на матрице, — он кивнул на столешницу. — Правда, боюсь, присутствующих дам от дозы моей личной памяти может стошнить. Но я готов.
— Боюсь, стошнит и меня тоже, — хмуро буркнул сЧай.
— Если это надо для дела… — начала Хафиза Малкинична, встряхнула головой, и продолжила:- Согласна.
— Согласна, — поддержала её Сихар. — Я неумерших за свою жизнь повидала. Что я там нового-то увижу…
— Мне от собственного наставника скрывать нечего, — усмехнулся Тахмир.
— Рад бы, но не могу, — с сожалением отозвался Ярой Двахмир. — Вы — не поданный Двестиполья, Канч. Не могу вам довериться. Извините.
— Терпеть ненавижу вашего дохлого брата, — тоскливо заявил лТопи. — Тухлую вам каракатицу вместо моей памяти, Канч! Не дождётесь.
— Благодарю, — со скупой почтительностью сказал сТруви. — Вы — настоящий друг, — Идите в…! — послал по короткому эротическому адресу лТопи, и отвернулся.
— Чтоб ты сдох, — яростно выразилась аль-нданна, теряя выдержку.
— Я и так сдох, — желчно отметил сТруви, — причём давно. Нельзя ли выражаться конкретнее?
— Нет! — с ненавистью выдохнула горянка.
— А что происходит? — тихонько спросила у сЧая Хрийз.
— Память меняется день на день, — так же тихо объяснил он. — Полностью. До мельчайшей детали. Да ещё с выводом на всеобщее обозрение. А у каждого свои тайны, как видишь. Не говоря уже о том, что процедура сама по себе малоприятная.