Дочь княжеская. Книга 4
Шрифт:
Хрийз кивнула, не зная, куда деваться от внимательного-внимательного взгляда светлых глаз. Как на рентгене перед ним. Насквозь высветило, до костей и до внутренностей тех самых костей. Несмотря на то, что призрак и кости, если они ещё есть, тоже призрачные. Язык дёрнуло практически против воли:
— Я не девушка, я призрак!
— Вижу, — серьёзно кивнул он. — Но… ээ… можно исправить, если цела душа.
— А она цела? — осторожно спросила Хрийз. — Моя душа?
Маг помолчал, разглядывая собеседницу. Хрийз не сомневалась, что видит он не только призрачную оболочку, но и что-то ещё, недоступное другим, недоступное даже ей самой.
— Вы помните, что со своей душой сделали?
— Н-нет… — вопрос застал врасплох, Хрийз растерялась.
Во-первых, что получается, раз нет чёткого ответа «да» либо «нет», то с душой какой-то непорядок? Во-вторых, что такого с ней, с этой душой, можно было сотворить? И тут же пронзила навылет догадка: Алая Цитадель!
Опора поганого Рахсима, его жизненный якорь, его творение. Но она ведь… была… уничтожена?
Хрийз не заметила, как задала вопрос вслух.
— Не могу сказать, — качнул головой маг, — меня там… эээ… не было. Но вот эта картина Репина, — кивок на заляпанную остатками Рахсима стену, — не передаёт точного образа. К сожалению.
— Так он жив? Он сбежал?!
— Возможно…
— Куда?!
Мужчина коротко пожал плечами:
— Туда, где был у него ещё какой-нибудь якорь. Неумершие моего мира не доложили о проводах души такого масштаба.
Моего мира. Даже так. Самонадеянность или реальность? Призрачная голова вспухла совершенно не призрачной болью: Хрийз слишком много не знала, чтобы понять, как ей вести себя с этим могущественным человеком.
Бывает, мнишь себя чем-то значимым. Способной стихийницей, например. Дочерью правителя большого княжества. Смело прёшь напролом вслед за любимой левой пяткой, которая велит поступать вопреки логике, здравому смыслу, безопасности и чему ещё там, чего не знаешь, но рвёшься нарушать с лёгкостью прущего под гору паровоза. А потом внезапно налетаешь на истинную силу. Чужую силу. Которая не собирается потакать тебе ни в чём. И ни в чём опять же не даст поблажек. Потому что ты для этой силы — всего лишь призрак, хоть и знатного происхождения. Да, дочь Стража Грани, какая жалость, но — Стражей много, а мир, который взялся хранить, — один.
И если князь Бранислав не мог отмахнуться от родства, если правитель Островов внезапно треснул чувствами к юной девочке, напомнившей ему ту, которую он любил когда-то давно, в далёкой юности, если остальные посматривали со снисхождением — мол, младшая дочка Сирень-Каменногорского, какая прелесть, молодая да ранняя. То тут ничего подобного не светило даже в отражении.
Что тому, кого называли Темнейшим даже его враги — не забывая об уважении! — какая-то там призрачная девчонка?!
Захочет — раздавит. И совесть его не съест, и свыше никто не накажет.
И никто не спасёт.
Даже мама.
— Я прошу Вас, — начала было мама, голос сбился, она длинно, со всхлипом, вздохнула, опустилась на одно колено и трудно продолжила: — Прошу Вас… о снисхождении…
— Но вы ведь понимаете сами, Аглая Митрофановна, — последовал грустный ответ. — Вы понимаете всё.
— Я не понимаю! — воскликнула Хрийз. — Объясните! — подумала и попросила: — Пожалуйста…
— Без подпитки извне, на собственном запасе, долго вы не продержитесь, Хрийзтема Браниславна. Вам должно вернуться обратно.
— Но Третий Мир закрыл границы… — растерянно выговорила Хрийз, вспоминая слова имперского эмиссара Славутича.
Крайняя мера, акт отчаяния, но иначе портал в ад ака Империю Третерумка мог открыться в любой момент… Как следствие: Третий мир оказался в изоляции. Переходы затруднены даже для высших магов. А призраку… без силы, без знаний, без опыта… каково будет?
— У вас есть Проводник, Хрийзтема Браниславна — невозмутимо сказал Темнейший.
Какой еще проводник, хотела спросить Хрийз, но проследила за взглядом мага и увидела Яшку. Яшка переминался с лапы на лапу, разевал свой клюв, яростно жёг оранжевым глазом всё вокруг на предмет угрозы любимой хозяйке, но бросаться больше было не на кого, а в Темнейшем он чуял силу, но не угрозу.
Хрийз смотрела и видела, чётко, хорошо и точно видела тусклую серость неумершего, давящую самим фактом своего существования здесь и сейчас. Видит небо, девушка достаточно общалась с вампирами, чтобы сейчас ошибаться! Один Кот Твердич со своей маскировкой чего стоил.
— Боже! — не смогла она сдержаться, — Яшка! Яшенька! Кто тебя — так?! За что?!
— Метаморфоз невозможен без согласия младшего, — тихо сказал высший маг. — Он пошёл на перерождение добровольно…
— Добровольно? — закричала Хрийз. — Добровольно?!
— Ради вас, насколько я понимаю. Поразительнейшая верность, редкая среди фамильяров. Как-то о подобных случаях я даже не слышал… Он отведёт вас домой.
Хрийз хотела обнять верного Яшку, и не смогла, рука прошла насквозь. А казалось бы, неумерший, пусть даже всего лишь птица — средоточие магии, к магическим существам и пропитанным магией предметам Хрийз прикасалась — как раньше, будучи в теле, легко!
— Я снял привязку к душе Карины Емельяновны, — сообщил Темнейший. — Теперь вы не в состоянии черпать из её источников, как раньше. Собственные же силы скоро покинут вас.
— Что же мне делать… — беспомощно выговорила Хрийз. — Мама!
Мама поджала губы, но промолчала.
— Возвращаться обратно, — последовал безжалостный ответ.
— Но моё тело там — оно ведь погибло…
— Вы не помните? — Хрийз замотала головой. — Вспомните. Вспомните хорошо, что произошло. Что именно произошло внутри этого артефакта, Опоры Третерумка, с вами. Может быть, еще не поздно исправить случившееся… Время в закрытых мирах течёт медленнее, скорее всего, там прошли секунды, может быть, минуты. Возвращайтесь. Дайте вашим соратникам спасти вас. Без души тело угаснет быстро.