Дочь мэра
Шрифт:
Архангельский перестает тренить, скидывает перчатки для бокса и орет:
— Оба разошлись по углам, а то будете вышибалами в клубах работать, а не в «Альфе»! — он подходит к нам и разводит ладонями на расстояние вытянутых рук.
Но меня аж подкидывает от эмоций хочется вперед метнуться кабанчиком и на таран.
— Я пошутил, припадочный. Ты совсем уже шутки перестал понимать, — хмурится он, прокручивая пальцем у виска.
Хуевые шутки. А может просто с Яной я вдруг сильно серьезный стал.
— О ней не смей
Абсолютно, но по роже ему прописать — дело житейское.
Меня на части рвет, потому что я понимаю, что, может быть, просто не будет у меня с Облачком.
— Исаев, домой. Шолохов, три сотки отжиманий, — Архангельский спокойно раздает ЦУ с играющими желваками.
— Архангел! — Мекс уже упахался, ему сейчас три сотки упали на голову бетонной плитой.
— Четыре.
С Архангелом спорить нельзя. От слова «совсем».
— Изи-пизи, блин, — машет рукой и падает с высоты собственного роста на мат. Начинает отжиматься. Да уж, тут реально проще выполнить. Пупок не развяжется.
Прощаюсь с парнями, а то спорить с боссом — все равно что хуем на колючки сесть. Тупо и больно.
Ну и ладно, ну и отлично.
Пойду и что? Буду в потолок плевать, а еще терроризировать Янку. А то хер ли она там ЗАНЯТА без меня? Буду занимать ее как могу.
Но, как и ожидается, она не отвечает на мои юморные смс, который я отправил ей еще будучи на парковке возле фитнес зала.
Может мне ей младшенького отправить? Он правда не будет улыбаться, но так и я тоже не ржу как конь педальный.
Приезжаю домой без настроения в принципе, поднимаюсь слишком медленно, и это меня бесит. Телефон молчит и сейчас в пору на потолок лезть.
Так. Пришло время узнать адрес своей Кудряшки. А то куда мне цветы слать?
Сую ключ в замочную скважину и обтекаю, потому что дверь открыта. Какого черта?
Мой боевой опыт тут же срабатывает на максималках, и я толкаю дверь, стараясь делать это максимально тихо. НО она скрипит. Прижимаюсь к стенке и рассматриваю коридор, чтобы обнаружить…
Глава 34
Ботинки мамы лежат прямо у входа, а в воздухе витает аромат пирожков. Да ептвоюналево! Чертыхнувшись, захожу в квартиру и скидываю с себя верхнюю одежду.
Сейчас главное не взорваться и слюной не подавиться.
Смотрю на себя в зеркало и думаю, ну вот какой мне сюда пирожок? Сам как пирожок на больничных харчах стал.
— Мам, ты чего не предупредила, я тут уже думал обезвреживать вора, — захожу на кухню и застаю маму за готовкой. Она сразу поднимается, подходит ко мне и обнимает.
— Я вообще думала, что ты дома, сын. Тебе постельный режим положен, — она касается моего лица чуть выше брови и негодующе хмурится, но все еще насилу улыбается.
— Мам, какой постельный режим, ты чего? Видела мою форму? Вообще не але, мне в зале надо прописаться на ближайшие пару недель. Режим на место, максимум что мне позволено, с Облачком в театр ходить, а дальше опять в зал. Мне парней подвезти нельзя.
— Облачко, говоришь? И как сходили в театр? — подозрительный взгляд на мгновение скользит по моему лицу, и я вдруг улавливаю нехорошие такие импульсы. Не понял.
— Нормально сходили, а что такое, мам? — сажусь за стол и складываю руки перед собой. Мне не нравится вот эта манера и интонация, с которой она говорит о Яночке. Нехорошие такие ощущения имеются.
— Да ничего, просто спрашиваю, — но настроение у нее падает вниз, и это определенно точно. Не ничего. Ой как не ничего.
— Нет, давай без это лабуды, мам. Говори уже прямо, — начинаю звереть по-новой, теперь еще из-за необоснованной ревности или че у нее там сейчас в голове.
Но мать молчит, перекладывая горячие пирожки их духовки на поднос. Пахнет так, что я готов сожрать свои пальцы, но пока давлюсь слюной. Во-первых, у меня типа режим, а во-вторых, надо обсудить эту ситуевину.
— Ничего, сын, просто мне кажется, она не для тебя. Вернее, ты совсем не для нее. Дочь мэра, балованная девочка, все ей можно, что она только ни захочет. Привыкла она к другому, а ты у меня парень хороший, но все-таки нам до их семьи явно далеко. Наиграется и выйдет замуж за кого-то из своего круга.
Это хорошо, что я еще сижу, а то так бы нахуй упал на бок от услышанного. Чего? Чего-чего?
По вене бьется гнев, но я сдерживаюсь, потому что это мама, и потому что я не хамло. Точно не хамло. С чего она вообще взяла, что Облачко балованная? Она еще балованных не видела! Вот Жанна больше смахивает на дочь мэра, чем Яна!
— Ты даже не представляешь, какой я сейчас злой домой пришел, и еще сверху мне дровишек в огонь подкидывают, — цежу еле слышно, сжимая руки в кулаки.
— Я говорю правду, Богдан. И это мое мнение, — мертвым голосом заявляет мне мать.
— Прекрасно, свое мнение можешь оставить при себе, — встаю рывком, понимая, что тянущая боль еще имеется. Сука! Дайте мне мою форму, я пойду тренить!
— Ты хочешь, чтобы у тебя было, как у меня в свое время? Только в моем случае был богатенький ублюдок, который клялся в любви, а затем просто бросил нас с тобой. Конечно, ты мужчина, тебе в этом плане проще, но ты мой сын, и я буду о тебе беспокоиться все равно!
Я не имею права говорить ей хоть что-то. В таком молодом возрасте она осталась одна беременная, и, если бы не мой дядька, не факт вообще, что мы с ней были бы сейчас в той точке, что есть в данный момент.