Дочь мэра

Орлова Юлианна

— Какой ответ правильный? — потираю руки и улыбаюсь, представляя, как сейчас будет реагировать Яночка. Она точно испугается, да и ругать будет. Зачем, мол, полез? Себя не берегу.

— Точно армия в тебе говорит.

— А то. Команды «думать» не было, будет команда, буду думать.

— Команда залезь в окно к любимой, а то батя еще дома, и тогда, знаешь ли, чреваты последствия. Только смотри мне, держи себя в руках. Понял?

— Это ты сейчас о чем? Так-то понял, конечно.

— О том. Чет не туда сунешь, вылетишь со второго этажа как пробка. Я и так тебе

слишком дохера позволяю тут, того, глядишь, распоясаешься окончательно. А мне потом тебя воспитывать. Руки и ноги ломать. Янке же лечить. Кому это надо по итогу? — он махает кудрявой головой и улыбается, вот только в глазах я улыбки не замечаю. Там угроза. — Ты может мне и нравишься, но сильно не зазнавайся. Предупреждение про сестру еще актуально. Разбираться не буду. Так немного побыть и сразу назад. Будешь уходить — откроешь дверь в ее комнате. Меня по-прежнему волнует этот букет. Узнать и обезвредить. Хватит мне и одной головной боли.

Логично. Очень логично, по полочкам так раскладывает и чешет ровно.

— Понял. Был бы дурак, не понял, а я не дурак.

Начинаю карабкаться, что получается не так изящно, как могло бы. Радует, что Облачко меня сейчас не видит, а то было бы немного неловко. С другой стороны, меня видит мой будущий…кто он мне? В душе не ебу, кто, но очень важный человек по итогу. Союзник, считайте.

Окна тут деревянные, но я все-таки выхожу через балкон. Из-за ветвей его видно не было, как залез, то обрадовался. Итак, практически врываюсь в комнату своего Облачка, чтобы застать там что? Сонное облачко, закутанное в одеяло так, что по итогу ноги голые, а одеяло на голове.

Вот на ногах я зависаю. Пиздец. Это вообще законно? Аааа, дайте сил, дайте сил, пожалуйста, а то я в шаге от того, чтобы плюхнуться в обморок из-за того, что вижу перед собой. Бархатная кожа так и манит к себе, чтобы провести по ней пальцем и почувствовать особое наслаждение, пропитывающее тело.

С трудом пытаюсь оттянуть свой поплывший взгляд от Яночки, которая сейчас словно нарочно выставляет одну ножку розовой пяточкой вверх. Рассматриваю пальцы второй ноги с аккуратными пальчиками и мысленно уже трогаю их, целую, веду губами по щиколоткам вверх.

По манящим бедрам, ныряю пальцами под шортики и обхватываю ягодицы.

Все.

«Добрый вечер, я диспетчер» визжит мне мой зам, поднимаясь по стойке смирно. Давно не виделись, младшенький, давно не виделись! Ааааа!

Мысленно я уже кричу один в чистом поле.

Помогите!

А пока в мою голову приходит совсем уже сногсшибательная идея. Вот я и раздеваюсь, оставаясь только в трусах. Телефон достаю, кладу на кровать. Хвала небесам, у Облачка тут просто траходром какой-то.

Повезло, так повезло. Так-то я мальчик немаленький, а Яночка у нас, судя по всему, спит звездой. И даже если мы просто будем спать, то траходром нам крайне необходим.

Стягиваю с себя штаны, пока моя диспетчер по чрезвычайным ситуациям совершенно мне не помогает, а то и больше — мешает сделать это без потерь. Осторожно опускаюсь на кровать с жестким матрасом. Все как я люблю.

Но правда в том, что я бы с радостью на сене спал, если бы Яночка была рядом. И на полу без сена тоже.

Телефон начинает вибрировать, и я его не успеваю вырубить. Вал, сука, ну херли тебе не спится?

Свайпаю на отбой, и тут же приходит сообщение. От неожиданности роняю к чертовой бабушке телефон на пол с таким громким грюком, что неровен час…сюда сбегутся все жильцы этого дома и застанут нас в самом что ни есть неглиже.

Разумеется, Яночка просыпается, разумеется, в шоке рассматривает меня, несёт чушь и все такое. Мне удается даже слегка обидеться для виду, но сам-то я жду, пока она ко мне прикоснется. И это случается…

А дальше хоть потоп.

Мне сносит крышу и есть только ее губы, тело, ощущение парения, когда я наконец-то дорываюсь до сладких булочек и аппетитной груди.

Рваное дыхание вспарывает мне кожу, под которой искрят оголенные нервы.

Младшенький скоро станет старшеньким, ведь мой мозг давно стекает в трусы, и я наглым образом трусь об Облачко, забывая свое обещание не гнать коней галопом.

Да гори оно огнем. Целую ее, кусаю, встречая ответную реакцию, от которой мой крышак рвет. Но все разрывает в клочья беглый взгляд, брошенный на стол.

Мой букет, а рядом этот ебейший веник. Хоть и совсем не веник, ведь даривший явно в курсе предпочтений моей девочки. Рррр.

— Что за всратый веник тебе тут притащили? Говори. А то укушу. Прямо в персик твой. Нижний который.

Свирепею в секунды. Как иначе? Никак! Я вообще забываю, что сюда я изначально пришел не очень добрый.

Динамо. Всратый веник. Смотри первый пункт!

Я делаю суровое лицо. Такое, чтобы обоссаться как страшно было. Яна всматривается в меня непонимающе, облизывает губы и опускает взгляд, нахмурившись при этом. Я уже не злюсь, просто очень возбужден и пытаюсь переключиться. Не выходит. Кто-то внизу упорно лезет наружу.

Ты его в дверь, он в окно. Так и живем!

— Бодь, ты чего? Забыл? Ты же мне подарил пионы.

— Ты мне тут не заливай в уши кисель, я это помню. Что за второй буке? Кому мне их на могилку уложить?

Яна смеется, пытаясь привстать, но я только сильнее бедрами ее в кровать утрамбовываю. Представлю, как буду это делать позже. Господи, какие у нее ноги. Это же сдохнуть можно. Вообще за секунду контрольным выстрелом в голову.

Ааааа. Пытаюсь вернуться к конструктиву и объективности. Нихера точка ком. Яна поворачивает голову в сторону букетов. Ну мой смотрится душевнее! Душевнее! Он ей больше подходит, а не какие-то вот это вот все!

— Богдан, я вообще не понимаю…а что это такое?

И МНЕ ОЧЕНЬ… Интересно, блять.

— Тоже жду пояснений.

— Богдаш, я не в курсе, я вообще спала.

— Я вижу. Целуй давай. Быстро. Может это спасет ситуацию, но я не в курсе. Не уверен, что поможет.

— Богдан, — смеется и тянется к моим губам, которые я тут же варварски закусываю, всасывая себе в рот. Ибо нечего было мне нервы делать. Делаешь нервы — получаешь кусь.

— Ауч, — реагирует на мой кусь нижней губки. ЛЮБЯ.