Дочка людоеда, или приключения Недобежкина
Шрифт:
Волохин очумело глядел на веник, на Маркелыча и прикидывал, что останется от них, если они вдвоем вместе с веником грохнутся на асфальт с высоты крыши Театра Советской Армии.
— Главное, Саша, святых угодников не вспоминать и имя божие вслух не произносить, а также крестное знамение не творить, На тебе крест есть?
— Нет! — с трудом выдавил из себя бывший милиционер. — Уж лет сорок пять не ношу, еще до армии снял.
— Ну, вот и хорошо. Иконок освященных тоже нет? Может, календарик какой-нибудь церковный с иконкой где-нибудь в портмоне имеется?
— Не, Маркелыч,
— Очень хорошо. Тогда летим, Саша!
Маркелыч, сознавая остроту момента, очень ласково называл Волохина Сашей.
Встав с веником у самого края крыши, не защищенного парапетом, Маркелыч приказал:
— Садись, садись, Сашка, некогда! Наши там один на один с бандой, а ты раздумываешь? Сам погибай, а товарищей выручай. Ты что, думаешь, мне хочется рисковать? Или ты думаешь, что мне жить надоело! Хочется жить, Саша! А лететь надо. Садись!
Маркелыч сел верхом на веник и оглянулся на трясущегося от страха Волохина. Побожий прожег его таким же полным гнева и презрения взглядом, каким когда-то политрук Мирошкин заставил его, необстрелянного солдата, выпрыгнуть вслед за собой из окопа и ринуться под пулеметным огнем врага в свою первую атаку.
— Ты ГРОМ или не ГРОМ?! — страшно вскричал Маркелыч.
— ГРОМ я, ГРОМ, Маркелыч! — бросился к нему на веник и обхватил старшего соратника бывший солдат Александр Волохин.
— Держись за меня покрепче! Только не крестись, Сашка. Эх, помирать, так с музыкой!
Побожий оттолкнулся от крыши и бросился в бездну, сжимая прутья веника.
Волохин, вцепившись в сотоварища, зажмурил глаза, а когда открыл их, то увидел, что они вверх ногами летят над Москвой. Маркелыч, чертыхаясь и на чем свет стоит честя какую-то старую ведьму, никак не мог перевернуться в вертикальное положение. Веник то взмывал в поднебесье, то делал мертвые петли. Двух громовцев, сидящих на нем, как на взбесившейся лошади, то со страшной силой несло к земле, то поднимало к звездам. Они едва не врезались в крышу строящегося дома, но Маркелыч за миг до столкновения успел направить их полет вверх, однако сделал это так резко, что они снова, крутанув мертвую петлю, понеслись к земле. И опять Маркелыч резко, в каких-нибудь трех метрах от крыши, устремился в ночное небо.
— Нежнее, Маркелыч, нежнее дергай! — взмолился капитан милиции в отставке. — Приноровись!
— Вертлявый, черт, веник попался, — отозвался Побожий. — Так и крутится, так и крутится, как бес.
Однако вскоре отставной майор обнаружил, что управление веником довольно простое, веник слушался держащей его руки, как лошадь поводьев, надо было только резко не дергать. Чем сильнее наклонялся Маркелыч над веником, тем быстрее он несся вперед. Чем больше отклонялся назад, выставляя вперед пятки, тем резче тормозил веник. Наконец старику удалось окончательно укротить ведьмин летательный аппарат, и они полетели над землей, как и положено солидным людям, вверх, к звездам головами и вниз, к земле, ногами.
Сверху ночная Москва представляла совсем незнакомое зрелище. Друзья, очумевшие после фигур высшего пилотажа, никак не могли разобраться в географии столицы.
— По высотным зданиям ориентируйся, Маркелыч, и по Москва-реке, — учил из-за спины старика окончивший трехгодичную юридическую школу Волохин. — Смотри по течению — по течению полетим и прилетим к месту.
— Да как тут сверху разобрать, где у нее течение, что ты мелешь, Сашка! У меня в голове все перевернулось.
— Тогда по Кремлевским звездам ориентируйся!
— Опять ерунду говоришь. Причем тут Кремлевские звезды? Нам к Можайскому шоссе надо.
Маркелыч едва увернулся от крупной ночной птицы, слегка задевшей его по плечу крылом.
— Во, тварь! Видал, Сашка, какие звери летают? Такая тюкнет на лету клювом в лоб и поминай, как звали.
Наконец они сориентировались по высотным домам на Садовом кольце, что возле Смоленской площади, и, пролетев над Бородинским мостом, понеслись вдоль Кутузовского проспекта, совсем низко, едва не запутавшись в троллейбусных проводах на подлете к Триумфальной арке.
— Ну, ты лихач, Маркелыч! — облегченно вздохнул Александр Михайлович, когда они проскочили под ее сводом, едва не врезавшись в колонны. — Я бы на месте ГАИ права у тебя сразу отобрал за этот трюк.
— Эх, Сашка, не уважаешь ты еще, как надо, стариков. Это поклон Кутузову, а не лихачество. Понимать надо, — наставительно буркнул Тимофей Маркелыч.
Проплутав в воздухе изрядное время, друзья наконец приземлились во дворе музея-усадьбы "Архангельское".
Как только они бухнулись на траву рядом с аллеей Пушкина, к ним подбежали двое в старинных одеждах и с потайными фонарями в руках.
— Вы от Полоза или от Чечирова? — осведомился один из них.
— Я от Полоза, а он от Чичерова! — сразу же отозвался находчивый Маркелыч.
— А что ж вы так опаздываете? Уже венчание состоялось, гости за стол сели. Вам еще и переодеться надо. Чаныш! Проводи гостей!
Маркелыч, бросив Волохину многозначительный взгляд, заткнул за пояс веник и пошел, опираясь на клюку, следом за тем, кого назвали Чаныш. Второй громовец поспешил следом.
На подходе к дворцу троицу остановил властный голос, осветив их лица потайным фонарем.
— Стой, Чаныш! Дальше я провожу гостей! — узнали друзья знакомый голос Дюкова. — Ступай назад, Чаныш, Хозяйка так распорядилась.
Чаныш при упоминании о Хозяйке подобострастно кивнул и испуганно засеменил назад.
— Вовремя вы подоспели! — зашептал им Дюков. — Здесь такие дела делаются. Одним словом, вертеп. Сейчас я вам объясню, как будем действовать.
Дюков увлек своих сотоварищей в кусты, чтобы посвятить их в тайну своих наблюдений.
Жених и невеста по ступенькам поднялись в здание Колоннады, превращенное Полозом в некое подобие не то церкви, не то костела. Недобежкин обратил внимание на то, что вместо икон в рамах выставлены портреты сановников и дам, но по восторженному завихрению в мозгу счел, что это его предки. Ведь коль скоро он приобрел статус его светлости и графский титул, у него должны быть фамильные портреты, а если были портреты, то, следовательно, его предки и предки Элеоноры как бы косвенно принимали участие в церемонии венчания.