Догоняя Птицу

Беленькая Надежда

Чтобы отвлечься от подступающей тошноты, Рябина принялась думать про вчерашний день и вчерашнюю встречу. Забавно дело вышло. Она сидела на лавочке возле кооперативного магазина и ела эскимо. У нее оставалось несколько рублей на обратную дорогу, и тратить эти последние деньги было нельзя. Но она все равно ежедневно покупала эскимо, садилась на лавочку или на бордюр тротуара и медленно, с наслаждением его поедала. На жаре мороженое быстро таяло, по ее рябому запястью катились сладкие капли. Эти капли она сосредоточенно слизывала, потому что еще на одно эскимо денег точно не было.

Парень

уселся на скамейку раньше Рябины: когда та явилась со своим мороженым, он уже был там. Несколько минут они сидели рядом и молчали. Рябина ела жадно, а парень внимательно ее рассматривал. Она привыкла к мужскому вниманию. Она была нарядная, высокая, с полноватыми плечами и рыжими, пылающими и кучерявыми, как у африканки, волосами. На нее все смотрели. Многие заговаривали с ней, а кое-кто пытался заигрывать. Она к этому привыкла. А бабы - те спрашивали, не парик ли у нее, и что она такое делала со своей головой - красилась или завивалась. Или советовали Рябине, например, похудеть. В общем, тоже, на свой манер, приставали. Но она-то ничего такого не делала - не носила париков, не красила волосы и даже расчесывалась редко и неохотно, да и то лишь потому, что просуществовав в нечесанном виде день-другой, волосы превращались в жесткую медную проволоку. Рябина забирала их пластмассовым гребнем, прикусывала кусачками, втыкала заколки-невидимки, а иной раз и шпильки, если собиралась сделать цивильную прическу. Но волосы все равно торчали во все стороны, как заросли крапивы, прущие через забор. А уж худеть она и вовсе не думала!

В общем, они сидели рядом, Рябина ела эскимо, парень смотрел на Рябину.

Потом он спросил:

– Вкусно?

– Угу, - кивнула Рябина.

Парень явно собирался еще о чем-то спросить, но не решался.

Он с любопытством и почти не стесняясь рассматривал ее лицо, платье, бисерные браслеты на запястьях (много браслетов). Низки бус, свисавшие с шеи. Она не походила на курортных девушек, которых он видел все эти дни. С ними ему не приходило в голову знакомиться или даже просто поболтать. Он подумал, что среди обычных людей эта рыжая - как цветная фотография среди черно-белых. Ему не хотелось отпускать ее просто так.

– Ты что-то хочешь мне сказать?
– пришла на помощь Рябина.

– Да... То есть, нет... Хочу спросить, да. Но боюсь, не обижу ли вас.

– А ты не бойся. Спрашивай, - улыбнулась Рябина.
– Мы за это денег не берем.

– В общем... Понимаете... Мне показалось...

– Что тебе показалось?

– Вы случайно не еврейка?

Рябина, конечно, ожидала услышать все что угодно, только не это. Она смотрела на парня, вытаращив свои пронзительные кукольные глаза.

– Ну ты даешь, - выдохнула она наконец и усмехнулась.

– то, не угадал?
– парень тоже улыбнулся.
– Тогда простите...

Ему почему-то было до странности легко рядом с этой незнакомой девушкой-хиппи, и он ее почти не стеснялся.

– Угадал, угадал. Только такие факты биографии обычно скрывают. А не вываливают первому встречному.

– Да, это правильно, - посерьезнел парень.
– Но я, понимаете, тоже еврей.

– Поздравляю, - равнодушно ответила Рябина. Она не любила, когда люди нарочно подыскивают совпадения вроде знаков зодиака или, как теперь, национальности, чтобы завязать дружбу.

На самом деле Рябина думала про Муху, которая давно уже должна была появиться в скверике перед магазином, где они условилась встретиться через пятнадцать минут, но почему-то не шла, и Рябина начала волноваться.

– Жду подругу, - объяснила она молодому человеку.
– Пошла на почту позвонить домой и до сих пор не вернулась! Мы с подругой почти не разлучаемся. Не любим ходить по одной. Это, знаешь ли, опасно.

– Вот как?
– удивился парень.

– Опасно, еще бы! А ты как думал? Тут урла за каждым кустом. Сейчас они, правда, притихли. Но еще недавно, после того как разгромили лагерь на берегу, прямо-таки свирепствовали.

– Вы путешествуете?
– спросил парень уважительно и, как показалось Рябине, сочувственно.

– Типа того, - Рябина пожала плечами.
– Но я на днях собираюсь вернуться обратно в Харьков.

– Так вы из Харькова?
– почему-то обрадовался парень.

– Угу. А вы?

– И я, представьте себе, тоже! Но скоро уезжаю в Израиль.

– Да ну?
– удивилась Рябина.

– Серьезно.

– Вот, мечтаю жениться и никак девушку подходящую не могу найти, - шутливо добавил он.

– Неужели?
– снова удивилась Рябина.
– Вон же их сколько.

Действительно: к кооперативному магазину приближалась целая стайка шумных загорелых девушек. На ходу они оживленно спорили, что лучше взять на вечер - пиво или вино.

– Брали бы лучше водку, - пробормотала Рябина.
– Одну бутылку на всех. Дешевле обойдется.

– Это все не то, - улыбнулся парень.

– Что значит - не то? Не нравятся?

– Не в этом дело. Они симпатичные.

– Что же тогда?

– Я могу жениться только на еврейке. На настоящей, галахической.

– Это как?

– По маме, по бабушке. По женской, в общем, линии.

– Чтобы готовила тебе гефилте фиш?

– Не обязательно. С ним возни много.

– Зачем же тебе тогда еврейка, раз фаршированная рыба - не обязательно? Еврейки вообще-то капризные. А возни с ними еще больше, чем с рыбой.

Парень рассмеялся.

– Я из "Хабад Любавич", а у нас с этим делом строго.

– Жену свою, небось, свечки по субботам зажигать заставишь?

– Свечки, конечно, хорошо бы, - откликнулся парень.

– И готовить ей придется по-кошерному, - уточнила Рябина с притворной озабоченностью.

– У нас такие правила.

– Правила у вас, а ложится все это на хрупкие плечи несчастных еврейских женщин!

– Почему несчастных? Наша заповедь - сделать их счастливыми.

– Ага. Наделав им десяток детей, - не выдержала Рябина.

– Это как Бог даст.

Рябина хмыкнула и насупилась.

– Понимаете, - начал парень, - сокровища, которые получает человек, исполняющий заповеди, не сравнятся ни с какими вот этими...
– он неопределенно махнул рукой в сторону поселкового центра, где слышалась ритмичная музыка, а на заборе были наклеены афиши с портретами эстрадных знаменитостей.