Доктор Самты Клаус

Дымовская Алла

— Я, собственно, чего пришел, — интеллигентно начал издалека ПД, стараясь не обращать внимания чудовищное произношение отца и благодетеля. — Видишь ли, какое дело…

И Лэм, насколько мог кратко, изложил суть своей проблемы с рухнувшим на его голову боингом, номер хрен знает какой, а также подозрения о вменяемости агента Пфуя, засланного ко Второй Упавшей Части.

— С одной стороны, может лучше дождаться вестей от Данилы Фломастера, наблюдающего за Первой Упавшей Частью? А с другой, не сходить ли мне на разведку самому? Свой глазок — смотрок! Правда, по дороге там Вездесущее Болото…

Последние

слова Лэм Бенсон произнес, как бы беседуя вслух сам с собой и рассуждая о неудобствах пути, тем более, что после кукурузных полей он меньше всего выносил только вездесущие болота. Но Джейсон таких тонкостей не понимал, и потому по обыкновению повторил громовым голосом за Лэмом:

— Вездесущее Болото!

— Ты думаешь? — в сомнении переспросил ПД. Впервые за все время знакомства с Джейсоном его безошибочное чутье воспротивилось данному совету.

— Я думаю, чувак! — подтвердил отец и благодетель, вообще не очень понимая, чего от него нынче хотят.

— Ну, ладно. Раз ты говоришь, — в который раз Лэм Бенсон тяжко вздохнул. — Пусть будет Вездесущее Болото. Только дай мне перед уходом банку варенья, иначе мне не пройти назад. Баранки все закончились. Как, по-твоему, какое лучше взять, банановое или клубничное?

— Клубничное! — обрадовано воскликнул Джейсон, уразумев, что гость его уже уходит, и можно больше не валять дурака в грязном и неудобном костюме, в несколько пудов весом. — Пока чувак! Бывай, не кашляй!

— И тебе приятно оставаться! — культурно попрощался Лэм, пробираясь с банкой клубничного варенья сквозь купоросную дымовую завесу.

Путь его теперь лежал на Вездесущее Болото. О пагубности этого своего решения Лэм не мог знать наперед, хотя предчувствия его никогда не обманывали. Не обманули они и на этот раз. Но когда умный человек полагается сдуру на законченного кретина да еще с гарлемским акцентом, добра не жди. Впрочем, никакое добро и без того бедного ПД нигде не ждало.

В то же самое время, — ну, может, чуточку раньше, — в районе Вездесущего Болота.

Со стороны деревни Чмаровки… Тьфу, ты! Это же из другого произведения, притом чужого! Не стреляйте в автора, он увлекся! То есть, отвлекся! Или задумался? Ну, да ладно.

В общем, со стороны большущей горы, название которой он пока не знал, к Вездесущему Болоту подошел Д. И. Блок. В руке он держал… Нет, вовсе не астролябию. Он же не О. Бендер, тем более что ваш смиренный автор не плагиатор… А держал он в руке посох из кокосовой пальмы, испещренный вырезанными на нем письменами. Содержание их на первый взгляд выглядело странным: «Пр. — 4 т. б, Др. — 8 т.б., Бр. — 15 т.б., Упс. — 16 т. б, Кс. — 23 т.б., Тс. — 42 т.б.». Но это был вовсе не кабалистический шифр, и не счастливые выигрышные числа, а просто-напросто краткий перечень долгов самого Джина Икаруса разнообразным ростовщикам. (4 т.б. — это четыре тысячи баксов, если кто не понял, и так далее). Поскольку Д.И. Блок стал теперь сугубо порядочным человеком, то для очищения совести и освежения памяти каждый вечер перед сном он читал по посоху долговую запись вслух. При этом клялся и божился на луну, что честно-пречестно отдаст, когда-нибудь непременно.

Путь Джина Икаруса к Вездесущему Болоту, а до этого к большущей горе — на самом деле гора была не такая уж большая, — оказался совсем не прост. Кстати, гора имела название Безымянная Высотка, и в придачу репутацию, которая имела название дурной.

В первый же день похода Джина Икаруса через север на северо-запад его покусали лесные блохи. А еще ему на лысину упал кокосовый орех. Так что Джин Икарус теперь непрестанно чесался и прикладывал к шишке на голове последние восемь центов, что впрочем, помогало мало. Шишка выскочила такого размера, что и сковородки бы не хватило. Но Д.И. Блок настойчиво шел вперед, повторяя про себя для поднятия боевого духа:

— Я — Избранный! Я — Избранный! — правда, когда он спотыкался о коряги или ронял посох себе на ногу, это звучало несколько иначе: — Я, блин, а черт! Пес окаянный, Избранный! Прости Господи, фак оф! За богохульство!

Иногда, когда Джин Икарус уставал, он останавливался отдохнуть, и как настоящий, святой жизни отшельник, пил воду из заводей и питался акридами. Правда, только в этот первый день. Потому что, от заводей и акрид Д.И. Блока к вечеру пробрал такой понос, что надолго отучил его брать в рот незнакомых насекомых и хлебать воду из первой попавшейся лужи. А что прикажете делать, если придорожный киоск с охлажденной пепси-колой Джину Икарусу так и не встретился ни разу?

На второй день начались чудеса. Д.И. Блок вышел к заброшенному кладбищу, и его сердце посетила отрада. Он понял, что находится на верном пути. Рассуждал Джин Икарус просто. Если есть кладбище, то поблизости должны находиться люди, которые этим кладбищем пользуются. А если принять в расчет обычную человеческую лень, то люди эти должны находиться недалеко. Ибо кому же придет в голову таскать покойников через джунгли за тридевять земель.

Однако когда Джин Икарус пригляделся к кладбищу повнимательнее, то понял, что поспешил с выводами. Потому, как кладбище имело весьма запущенный и неупотребимый вид. Уж в чем, в чем, а в кладбищах Д.И. Блок разбирался будьте-нате! Отчего? А вот назло сейчас не скажу! Ждите ответа! Ждите ответа!

Так вот, о кладбище. Вид у него был сиротский. Не говоря уже о том, что все без исключения могильные плиты оказались сплошь разрисованными непристойными граффити и варварскими знаками: «Сдохни, зараза!», «Здесь были Джон и Джейн!», «Наш привет скинхедам!», «Похороните меня за плинтусом!», и так далее в таком же роде. Вдобавок на развалинах часовни кто-то совсем недавно жарил шашлыки: вокруг валялись обглоданные кабаньи кости и пустые бутылки, ржавые шампура и позабытый мангал.

Д.И Блок мудро (?) решил заночевать на кладбище, а рано поутру продолжить свой нелегкий подвижнический путь. Вскоре его посетили видения.

Едва Джин Икарус заснул неспокойным сном — его по-прежнему кусали блохи, — как тут же был разбужен необыкновенными звуками, доносившимися из развалин часовни. Джин Икарус как всякий нормальный человек в такой ситуации отнюдь не поступил. Да и где вы видели нормальных Избранных? В общем, он не кинулся сломя голову прочь от кладбища и от часовни, а наоборот, пошел посмотреть: а что там такое громко шуршит?

Как только Д.И. Блок ступил на развалины, так тут же из-за самого дальнего и неопрятного обломка взвилась белая и пушистая тень.