Долгое прощание
Шрифт:
– Как ДЦП? Она же даун...- пробормотал Игорь.
– В медицинской карточке записано ДЦП.
– Она родилась с церебральным параличом, - крикнула доцент.
– Но юридически дееспособна!
– крикнул доцент.
Игорь натянул трусы.
– Скоты. Всё подстроили.
– Это не важно. Протокол уже составлен. Только подписать.
– Не буду ничего подписывать.
– Игорь натянул джинсы.
– Идите к чёрту.
– Ещё оскорбление при задержании органа милиции.
– Пускай теперь жениться!
–
– Пойдём к столу. Девушку не мыть. Надо вызвать криминалиста, чтобы взял гистологию на анализ. И с тебя тоже.
– Не надо никакой гистологии. Пусть женится!
– крикнул доцент.
Игорь смотрел в глаза Марины.
– Зачем? Зачем?
Все уселись вокруг стола в центральной комнате. Участковый разложил перед собой исписанные бланки.
– Зачем?
Марина смеялась.
– Итак, всё готово. Свидетельские показания. Описание места происшествия. Показания потерпевшей.
– И её тоже?
– Тоже, тоже.
– Вы моего деда знаете?
– Знаю, знаю. Не пугай. А то вкачу пострашнее протокол.
Капитан пригнулся к столешнице и каменно посмотрел на Игоря.
– Срать я хотел на твоего деда, на его хивру, на всех вас, - он грохнул по столу ладонью.
– Сто семнадцатая, часть первая: "Изнасилование, то есть половое сношение с применением физического насилия, угроз или с использованием беспомощного состояния потерпевшей наказывается лишением свободы на срок от трех до семи лет". А с нанесением физического повреждения - целку-то сломал!
– до десяти! Максимум мы тебе обеспечим. А что с насильниками в зоне делают - знаешь?
– орал, брызгая слюной прямо в лицо Игорю участковый.
– Пугать он меня будет дедом своим!
– Пускай женится!
– Тихо всем! Сидеть не двигаться!
– крикнул капитан.
– Я сказал.
Все замолчали.
– Сколько лет потерпевшей?
– Семнадцать.
– С половиной.
– Значит, часть вторая. Изнасилование несовершеннолетней - до пятнадцати лет.
Игорь молчал, уставившись в пол. В голове стучало. "Знак то был или не знак?"
– Но есть вариант. Вот заявление в ЗАГС. Потерпевшая уже подписала. Свадьба послезавтра. В семнадцать ноль-ноль. Последними. Сам включу марш Мендельсона.
Игорь поднял голову.
– Зачем это нужно было тебе?
– спросил он Марину.
Марина прошипела сквозь сжатые зубы:
– Да скучно мне с тобой, урод! Ты же болван, каких свет не видел! Ты же не понимаешь ничего, дебил! Дивная парочка из вас получится! Один другого краше! Позови на крестины!
Она выскочила, хлопнув дверью.
– Бежать тебе некуда - объявим в розыск. Или хочешь в СИЗО посидеть до послезавтра? На три дня имею право задержать. Подписывай.
Игорь сидел, тупо глядя в пол. "Знак", - решил он.
– Подписывай!
– повысил голос капитан.
– Капитан! Никогда ты не будешь
– Подписывай!
Игорь подписал.
– Добро пожаловать в семью, сынок! Теперь снимай штаны.
– Зачем?
– Мазок возьму. А папашка будет фотографировать, чтоб на всякий случай. Ну? Быстро!
Игорь обнажился.
– С таким достоинством и пятнадцать лет проходить на зоне в петухах... Девка-то довольна была?
Игорь вышел за ворота. Марина стояла возле голубой "Лады-Самары". Рядом с ней стоял с перевязанной рукой Витя Колорадо и ухмылялся, пуская сигаретный дым. Жвачные недоростки толклись позади машины и с любопытством смотрели вслед Игорю.
Когда он вернулся домой, старый Лазарь ещё не ушёл на пасеку. Увидев внука, он полюбопытствовал:
– Кажись, всё? Прокинула?
– Хуже, дед. Дай твоего первача.
Сидя за поллитровкой и заедая крепкий спирт салом, Игорь рассказал всё в подробностях.
– Не знаю, при чём тут твой Витёк, но каким-то боком он при чём.
– Ай да, Колорадо! Не учёл я. Не оценил. Ах, какой шустрый!
Они ели и пили. Закусывали и снова пили.
– Говорил же тебе, не вынай!
– Ладно, дед. Теперь-то что?
– Пей, внучек! И запомни: правый дальний угол картошки. Повтори.
Игорь повторил, удивившись.
Появился Жорж Дантесов.
– Жора!
– воскликну Лазарь.
– Сколько тебя помню, ты ни одной выпивки не пропускал! Садись, коль пришёл. Будем рады по-соседски.
– ...а вижу свет ...орит, ...улькает что-то... не пол же ...оет на ночь ...ай, ...умаю, проведаю.
Дед налил ему полстакана.
– Я давно собираюсь у тебя спросить. Без обиды только. Ты чего так странно слова говоришь-разговариваешь?
– ...ак эта... лет ...ного тому... кобыла ...еня ...аданула.
Игорь заржал и ударил кулаком по столу.
– Вот за это мы и выпьем! За кобыл!
– ...елюсть сломала, ...елезки ставили - и тоже выпил.
Дед, вскинув двустволку, скоро ушёл, предупредив:
– Ты нынче не суйся никуда. Дома сиди.
Юра-Егор покивал, соглашаясь.
– Я, по всему, вернусь не скоро. Дверь запирай. Ему не давай.
Жора-Жорж отрицательно помахал пальцем.
– Утро вечера мудренее.
Когда кончили пить, Игорь не помнил - свалился пьян. Жорж покопался в буфете-горке и украл непочатую бутылку. Было бы две - украл бы обе. Не повезло. Только не повезло вдвойне - это была настойка на мухоморах. От ревматизма.
Утром дед сдал дежурство.
– Лазарь Львович, вы какой-то странный сегодня. Вы здоровы?
Но всегда вежливый Лазарь Львович в это утро вдруг оскалился и забормотал какие-то ругательства. Кому-то угрожал. Кого-то оскорблял. Директрисса, к примеру, оскорбилась, когда он произнёс: " Несись, блядь, вскачь, лихая кобылица!" Хлопнул дверью и ушёл.