Долгое путешествие на Юг.
Шрифт:
Только вот время было уже неподходящее. Вечерело, следовало ставать на ночлег. И хотя солнце ещё окончательно не село, двигаться дальше всё же не следовало. Горы есть горы. Был уже вечер, и надо было обустраиваться на ночлег.
И ещё у этого места, где сейчас остановился обоз, было несомненное преимущество. Это была большая и достаточно удобная для их немалого каравана плоская, ровная площадка. И что немаловажно, к тому ж и укромная.
Кругом были одни голые скалы, слегка покрытые удивительно скудным ковром редких сухих, колючих трав, да с редкими пятнами желтеющих куртин корявых, изогнутых на сильных зимних ветрах
Двухметровой высоты каменный вал из щебня по всему краю площадки, геометрически правильных, чётко выдержанных очертаний, ясно обозначал границу террасы, одновременно и защищая, и скрывая за собой всех здесь остановившихся.
А небольшой родничок, бьющий на изломе склона у края площадки и незаметно далее исчезающий где-то среди каменных осыпей, разом снимал ещё и все проблемы с чистой питьевой водой для путешественников. Место было просто идеально приспособлено для скрытной временной остановки или ночёвки.
— Ну, вот тебе и ответ, — кивнул Сидор Димону на каменные валы и хорошо ещё видимые по краям террасы остатки старой дороги, обрывающиеся дальше, среди каменистых осыпей. — Мощёная дорога когда-то шла вдоль склона. Непонятно откуда, неизвестно куда. А что там чуть дальше, есть ещё и отнорок куда-то вверх и в сторону, в рельефе сейчас совершено не читается, и визуально незаметно. И ясно видимой дороги туда нет. И если не знать, что там есть что-то такое, какая-то старая крепость, то спокойно переночевал бы на этой площадке с водой и пошёл бы дальше. Если б конечно знал, что она такая есть, — усмехнулся Сидор. — А вот оттуда, сверху, этот пятачок наверняка прекрасно просматривается. Как и весь этот голый склон, — задумчиво хмыкнул он. — Как будто специально расчистили, а потом ещё и землю вытравили, чтоб даже трава не росла.
Скрыт, он и есть, скрыт, — мрачно буркнул Сидор.
Всё происходящее ему сильно не нравилось. Слишком много развалин со своими людьми они оставляли у себя за спиной. И все их, как ни крути, а надо восстанавливать. А вот будет ли какая выгода от всего этого их похода, он пока ещё не знал. Всё было слишком зыбко. И это не добавляло уверенности в удачном исходе всего предприятия. Для них!
— Ты глянул бы в свои записи, — потормошил Сидора Бугуруслан. Атаман опять вертелся рядом с ними, постоянно надоедая дурацкими вопросами, как будто было непонятно что никаких записей на этот район у них нет. — Что там говорится о здешних местах?
— Ничего, — мрачно буркнул хмурый все эти дни Сидор. — Тут наши ребята ещё не побывали. Так что обращать внимание на то, что там понаписано, не имеет смысла. А если принять во внимание вообще этот район, то по подобным местам у них отмечено, что здесь вообще никто не живёт.
— Думаю, что когда спустимся пониже, хотя бы до зоны лиственных лесов, народ появится, — глубокомысленно изрёк Бугуруслан, глядя вокруг блестящими от удовольствия, сияющими глазами. Он явно был в своей привычной стихии, был этим страшно доволен и не скрывал того.
— Сплюнь, — угрюмо заметил Димон. — Вечно ты каркаешь. А нам сейчас только ящеров и не хватало. Я в себя ещё после "мокрой кишки" не пришёл, а ты уже о ящерах думаешь.
— Да я не про ящеров, — усмехнулся атаман. — Я про людей. Здесь,
Задрав голову куда-то вверх, он задумчиво посмотрел на горы у себя за спиной.
— Наверное, это где-то там, — махнул он рукой себе за спину.
Потом, ниже, начинаются редкие поселения людей, вперемешку с такими же редкими поселениями ящеров, — кивнул он дальше вниз по склону, по направлению движения, туда, где явственно просматривалась зелёная полоса границы хвойного леса. — Та зона побогаче будет. Это как раз там, где лиственные леса начинаются. По ней ещё где-то неделю пути, а потом уже начинается собственно приморская равнина. А там уже сплошняком пошли большие богатые сёла со смешанным населением, города и море-океан, — мечтательно вздохнул он.
— Вижу, ты хорошо эти края знаешь, — сердито буркнул Сидор, покосившись на что-то разговорившегося знатока. — Чего ж тогда сам-то один не пошёл?
— В компании веселей, — покосился на него атаман. — Да и не пошёл я один, потому что слишком хорошо знаю эти края.
Следующим утром они двинулись вниз, и вот уже целую неделю медленно и осторожно спускались с тяжёлыми, перегруженными телегами по голым склонам южной стороны хребта со скудной хвойной растительностью, останавливаясь на ночлег в немногих понравившихся им местах. Никого кругом не было. Даже дорог, что видели у места первой своей ночёвки на склоне, они так больше и не нашли, хотя места, подобному той площадке, периодически на склонах встречались.
Да и какая ещё здесь могла быть дорога. Куда? Зачем? Несмотря на встречающиеся иногда в уютных горных долинах редкие деревеньки одичавших потомков имперских горцев-ящеров. И удивительное обилие пасущихся на склонах отар овец, охраняемых одними лишь удивительно умными и неагрессивными, чуть не с телёнка ростом собаками, кругом царило странное безлюдье.
Местные горцы-ящеры были слишком нищие, а земля их была сухая и скудная, чтоб привлекать к себе чьё-либо внимание. Горные яки, с прекрасной тонкорунной шерстью и горьким, вонючим мысом, брынза, овцы, овечье молоко, шерсть и шкуры. Много шкур, разных, но такой плохой выделки и отвратительного качества, что были удивительно дёшевы.
За всё это время им на глаза не попалась ни единая живая человеческая душа. Вокруг не было ни следа человеческого присутствия. Никого. Правда, нечеловеческие следы и охотничьи стоянки им частенько встречались. Поэтому, никто не расслаблялся и усиленный ночной караул вкруг обоза выставлялся на каждую ночь. Однако за всю прошедшую неделю никто на них так и не напал. Это оставляло надежду, что обоз сможет спокойно спуститься на равнину.
Через неделю такого спокойного пути они вошли в полосу густых широколиственных лесов и практически сразу же наткнулись на первые, ещё довольно редкие поселения людей. И появились первые дороги. Широкие, торные, связывающие между собой многочисленные здесь хутора. Небольшие, в три, четыре избы, малолюдные, но таких хуторов на этих уже благодатных лесистых склонах с богатыми плодородными почвами было удивительно много. И здесь уже была вода. Здесь появились первые ручьи и небольшие реки.