Долгое путешествие на Юг.

Анатоль Нат

Быстренько заглотив дежурное блюдо и привычно посетовав повару на отсутствие разнообразия и его лень, он вовремя заметил грозного Димона, направляющегося на кухню и издалека грозящего ему кулаком. Захватив с собой кусок ветчины, он поспешил ретироваться к своей телеге. Пусть тот сперва поест и заодно успокоится. А потом он с ним и разговаривать будет.

Когда сытый и умиротворённый Димон вернулся после завтрака, его уже ждали запряженные лошади и полностью собранные вещи.

Поворчав вполголоса себе под нос и, критически осмотрев собранную и упакованную свою постель,

Димон довольно хмыкнул, и, пробормотав что-то типа того, что, мол, можешь, когда хочешь, вскочил на подводу, с удовольствием растянувшись на своём привычном месте на телеге.

— Однако он меня сделал, — только спустя полтора часа после выхода каравана со стоянки, нехотя выдал он. Так и лежа на спине, он с задумчивым видом рассматривая бирюзовое, без единого облачка высокое небо.

— А чего ж ты хотел, — хмыкнул Сидор, мгновенно поняв, о чём идёт речь. — Он с детства, небось, занят этим промыслом, да ещё, наверняка, это у него и наследственное ремесло. Ты ему на один зуб. Да и я тоже, — чуть погодя, самокритично сознался он.

— Однако странно, — продолжил Сидор чуть погодя.

С задумчивым видом рассматривая окружающие их рощицы и перелески, быстро сменившие густые и непролазные заросли матёрых, дремучих лесов, в которых они ещё вчера ночевали, ему захотелось пофилософствовать.

— Странно, что он появился как раз сегодня, когда мы окончательно вышли из узкой полосы лиственных лесов, где торговали несколько месяцев и двинулись в лесостепь.

— Да, — протянул раздражённо Димон. — Быстро здесь климатические зоны сменяются. Одно слово, горы, мать их ети. Или это эти, как их, предгорья?

— Я тебе про Фому, а ты про Ярёму, — недовольно буркнул Сидор, раздражённый непонятливостью друга. — Я тебя спрашиваю, почему за всё время, что мы здесь, даже за всю последнюю неделю, что мы шли по этим лесам, к нам не пожелала присоединиться ни одна собака, хоть мы постоянно встречали небольшие караваны мелких торговцев. А тут, стоило нам только выбраться в лесостепь, к нам на шею тут же навязался какой-то мелкий торговец. Да ещё и не пожалел целой десятины со всего своего товара.

— Думаешь, шпион? — настороженно посмотрел на него Димон, чуть повернув в его сторону голову. — Надо будет ребят предупредить, — негромко пробормотал он, присматриваясь из-под ладони к плетущимся в конце каравана телегам торговцев. — Надо, чтобы присматривали, и, пожалуй, стоит выделить возле них отдельный пост на всякий случай.

— Пойду ка я предупрежу Бугуруслана, — задумчиво пробормотал он себе под нос. — Пусть отрабатывает совместное путешествие. А то совсем обленился, скотина. Да и ящеров наших вздрючить не мешало бы, чтоб стоя не спали.

Резко поднявшись и соскочив с неторопливо двигающейся телеги, как будто это не он только что тут валялся лениво развалясь на ней, Димон быстрым, энергичным шагом двинулся в хвост колонны, куда пристроили новичков.

Скоро оттуда послышались крики возчиков, понукающих животных и уже через полчаса телеги новичков гораздо веселее катились в хвосте каравана, прикрытые сзади двумя подводами с вооружённым десятком егерей.

—

Ну вот, — довольно заметил Димон, догоняя их подводу и вскакивая на своё место. — Я твоего бывшего десятника всеми карами застращал, — довольно ухмыльнулся он, весело прищурясь. — Так что он такую накрутку хвоста ребятам дал, что они теперь даже сидят на телегах в броне. Ругаются, а сидят.

Посмотрим теперь, как эти торговцы рыпнутся, если что, — довольно заметил он.

Однако этим же вечером они поняли, что угрозы, какие они рассматривали для себя, находятся в иной области.

Не успело ещё солнце сесть за горизонт, как на остановившийся на ночлег обоз, напала большая банда каких-то ящеров.

Банда явно подгадала момент, когда охрана каравана была отвлечена сумятицей, возникшей при размещении остановившихся телег. Именно тогда и напала. И, как специально, именно на ту часть каравана, где находились новые торговцы.

Егерей, вольготно расположившихся на своих телегах и внимательно наблюдавших за новичками, спасло лишь то, что были они в броне.

Неожиданно возникшие, прямо из-под земли несколько десятков вооружённых до зубов ящеров, в секунду разрядили три десятка арбалетов в растерявшихся от неожиданности егерей, и только с большим скандалом одетая по принуждению Димона бронь, да до автоматизма вдолбаная Корнеем выучка, спасла вечных раздолбаев.

Мгновенно разрядив постоянно взведённые двойные арбалеты, охрана в первые же минуты выбила две трети нападавших, по выработанной многодневными тренировками практикой уничтожения лидеров, сразу завалив вожака, и внеся минутную замятню в ряды нападавших. И этого времени хватило, чтобы схватить лежащие на телегах копья и одним броском выбить набежавший жалкий остаток нападавших. До непосредственной схватки на саблях дело так и не дошло, всех выбили на подходе.

Вот только тут до Сидора с Димоном дошло, чего так опасался торговец, просясь в их караван.

— На что они надеялись? — недоумённо спросил Димон того непонятного для них торговца, стоящего теперь рядом с телами убитых ящеров.

— Набежал, схватил и на вот это, — тихо проговорил тот, что-то подымая с земли и протягивая ему на ладони.

Перед глазами Димона и подошедшего следом за ним Сидора предстала металлическая колючка из трёх шипов. "Чеснок", как его даже в этом мире называли. Средство борьбы с конницей противника. Тот самый чеснок, который им самим здорово помог в битве с амазонками на Девичьем поле.

— Понятно, — хмыкнул Сидор, мрачно разглядывая железную колючку. — Пока будешь огибать засеянное этим чесноком поле, их и след простынет.

— И много здесь таких шустрых? — обращаясь к торговцу, раздражённо кивнул он на валяющиеся вокруг тела мёртвых ящеров.

— Много, — мрачно буркнул тот, отворачиваясь и отходя к своим телегам. — Считай, каждый второй, если не первый. Анархия. Все против всех, — тяжело и обречённо проговорил он. — Там, откуда вы по слухам спустились, по сравнению с нашими местами — рай. Если в городах порядок какой-то есть, то здесь, в поле полный беспредел, — безнадёжно покачал он головой.