Дом Цепей
Шрифт:
Их руки были сцеплены, склеились. Кровь текла слабее. Онрек тянул Тралла, пока не оказался перед одним из спиральных тоннелей. Они прыгнули внутрь.
Онрек видел, как взвился гадающий по костям. Но расстояние было слишком большим, ритуал начинал разрушаться.
Тогда Монок Охем перетек в форму Солтейкена. Мутное пятно… массивный зверь загрохотал, спеша за ними.
Онрек пытался оторваться от Тралла и взять меч, помешав Солтейкену и дав другу убежать — но Эдур повернулся, увидел и не позволил ему остаться. Он мощно потянул
Костяшки пальцем стучали по земле. Обезьяна, которой стал Монок Охем, была тощей в смерти, но огромной. Полосы серой и черной кожи, клочья серебристых на кончиках черных волос на широких плечах и шее, морщинистая морда с запавшими глазами — челюсти широко разинуты — раздается громкий скрежещущий рев…
Монок Охем пропал. Его поглотил прилив хаоса.
Онрек на что-то наткнулся и упал на твердую землю. Заскрипел гравий. Тралл Сенгар стоял на коленях рядом.
Падение заставило их разжать руки. Тисте Эдур взирал на левую ладонь, на которой остался лишь тонкий белый рубец.
Над ними сияло единственное солнце. Онрек ощутил, что вернулся в родной мир.
Т'лан Имасс осторожно встал. — Нужно уходить, Тралл. Мои сородичи будут преследовать. Возможно, остался один Монок Охем, но он неутомим.
Тралл поднял голову: — Остался? Ты о чем? Где остальные?
Онрек смотрел на Эдур сверху вниз. — Лиосан не поняли. Удар Телланна лишил сенешаля сознания. Они были не готовы. Ибра Гхолан и другие вошли в королевство Тюрллана.
— Вошли? Зачем?
Онрек неловко дернул плечом. — Они пошли, Тралл Сенгар, убивать бога Лиосан.
Всего лишь кости и остатки доспехов; бывшая армия лежала в серой пыли, окружая какую-то уступчатую яму. Нельзя было сказать, стояли ли воины лицами наружу, защищая вход на подземные ярусы, или лицами внутрь, мешая врагу вырваться.
Ноги Лостары Ииль погрузились в засыпающий тропу пепел. Она смотрела, как Жемчуг торопливо ходит между костей, то и дело нагибаясь, чтобы получше изучить тот или иной предмет. В горле у нее першило, ненависть к Имперскому Садку росла с каждым мгновением.
— Сцена неизменна, — говорил Жемчуг, — но никогда не остается прежней. Я ходил по этому пути, по этой самой тропе. Руин не было. Как и костей, и дыры в земле.
«Как и ветра, который переместил бы горы пепла».
Однако кости и другие крупные предметы находят способы подняться на поверхность. Так бывает в песчаной пустыне — почему же не в пустыне пепла? Хотя некоторые развалины были большими. Обширные площади, мостовая ровная и не покрытая пылью. Узкие накренившиеся башни, словно ряды гнилых зубов. Мост над ничем, камни положены так плотно, что не просунешь кончик ножа.
Стряхивая пыль с перчаток, Жемчуг вернулся к ней. — Да, интересно.
Лостара кашлянула, выплюнув серую мокроту. — Просто найди врата и уведи нас отсюда, — просипела она.
— Ах, да, дорогая. Боги
Она скривилась, понимая, что он ожидает потока вопросов. Однако она не в настроении задавать вопросы.
— Увы, понимаю твои мысли, — продолжил, чуть помедлив, Жемчуг, едва заметно усмехнувшись и указав на яму. — Прямо там… к сожалению. Итак, перед нами суровый выбор. Продолжить путь, рискуя твоими легкими, чтобы отыскать более подходящие врата. Или сразу прыгнуть туда.
— Право выбора за мной?
— Почему бы нет? Ну, я жду. Что будем делать?
Она снова замотала нос и рот шарфом, подтянула ремни заплечного мешка и двинулась… к яме.
Жемчуг пошел следом. — Смелость и глупость, как трудно бывает найти различие…
— Разве что задним числом. — Лостара пинком сбросила с дороги чью-то грудную клетку, выругалась, когда поднялась туча пепла и пыли. — Кто были эти проклятые солдаты? Знаешь?
— Я могу быть наделен необычайной силой проницательности и неизмеримой глубиной мудрости, милая, но даже я не могу читать, когда ничего не написано. Трупы. Похоже, люди. Единственное, что могу сказать: если они сражались по колено в пепле, следственно…
— То, что сожгло их королевство, уже произошло, — буркнула Лостара. — Они или пережили катастрофу, или были пришельцами… как мы.
— Весьма вероятно, явившимися через те самые врата, к которым мы подходим.
— Чтобы скрестить мечи — с кем?
Жемчуг пожал плечами. — Не имею понятия. Но теории есть.
— Конечно есть, — рявкнула она. — Как у всех мужиков. Вы не любите признаваться в незнании и отговариваетесь. У вас есть ответ на любой вопрос, а если нет, вы его выдумываете.
— Жестокое обвинение, дорогая моя. Это не изобретение ответов, а скорее упражнение в остроумии. Разница…
— … в том, что я не обязана слушать всё, что ты болтаешь. Все время, бесконечные слова. Да существует ли мужчина, думающий, что слов в мире слишком много?
— Не знаю, — ответил Жемчуг.
Миг спустя она метнула в него уничтожающий взгляд. Коготь внимательно смотрел вперед.
Они достигли края обрыва и поглядели вниз. Спуск будет опасным: под ногами кости, изъеденные временем мечи, зола и пыль неведомой глубины. Дыра в основании имела примерно десять шагов в ширину, походя на зияющую пасть черноты.
— В пустыне есть пауки, — пробурчала Лостара, — строящие такие вот ловушки.
— Уверен, чуть поменьше.
Она присела и взяла бедренную кость, чуть удивившись ее весу. Кинула на склон. Глухой стук…
Плотный пепел исчез из-под ног. Они падали среди вихрей пыли, золы и костяных осколков. Свист в ушах — глаза ослепли, в горле сперло — они летели как в сухом водовороте. Чтобы тяжело приземлиться на другой склон, покатившись частью гулкой лавины.
Спуск среди расщепленных костей и кусков железа казался бесконечным.