Дом дервиша
Шрифт:
— Почему ты не дал ему нано? Он же знает все номера счетов, все, — Огюз сразу же идет в атаку.
Аднан поворачивается к нему.
— Я скажу тебе, почему. Потому что я не лорд Драксор, а ты не лорд Террак. Мы не ультралорды Вселенной, поскольку никаких ультралордов Вселенной не существуют. Это герои мультиков. Ты помнишь, чем заканчивается каждая серия? Серьезной битвой. В ход идут сверхспособности и всякие хитрые штуки. Потом ба-а-а-абах! Большой взрыв. И плохие парни повержены еще на неделю. Что ж, если мы взорвем плохого парня, то так и будет. Он мертв. Мы его убили. У нас нет сверхспособностей. Мы работаем на финансовую корпорацию. Мы не герои мультиков. Мы люди. А люди так не делают. Не с друзьями. Не из-за денег. Я хочу, чтобы вы поняли, почему я не подсыпал Кемалю нано. Я надеюсь, вы признаете, что я был прав, как был прав и насчет всего остального в ходе этой операции.
— Лично я понимаю, что начало заварушки — только вопрос времени, нас выведут на чистую воду, и тогда Кемалю просто оторвут голову, и нано будут выглядеть как безобидные конфетки, — говорит Огюз. Нож Пророка кебабов движется, словно смерть: быстро, четко и безотказно.
— Надо сохранять спокойствие, не открывать огонь. Мы вернемся к работе и будем выполнять нашу маленькую работенку эффективно, а за кулисами свернем деятельность на Бирюзовой площадке, скатаем, словно ковер, как и планировали. Мы не будем высовываться. Мы будем двигаться дальше, шаг за шагом, как репетировали. Двадцать миллионов евро в двух сотнях миллионов или в двух миллиардах, разве это серьезно? Охота идет не на нас, а на Мехмета-Манду.
— Вот ты тут разглагольствуешь, что надо сохранять спокойствие, — бурчит Кадир, — а я тебе скажу — у тебя нет плана.
— У меня есть план. Кто сказал, что нет? У меня всегда есть план. Мы ликвидируемся прямо сейчас. Поскольку, как только первые трещинки появятся на стекле, мы должны выйти из башни Озера с набитыми задними карманами, пока здание рушится за нашими спинами. Ликвидность всегда работает. Я думал об облигациях на предъявителя, это безопаснее, чем наличка.
— А Ферид-бей? — спрашивает Кадир.
— А он получит свое наличкой. На-лич-кой. Наличка правит миром, так было, есть и будет. — Аднан стучит костяшками по стальному прилавку, поцарапанному абразивными чистящими порошками. — Лорд кебабов! Сделай-ка еще одну порцию для нашего четвертого друга!
Ультралорды вскидывают головы. Кемаль идет через площадь, лавируя между скутерами и мопедами. Аднан поднимает кебаб, как трофей:
— Привет, Ультрор! Возьми, съешь и пойдем, а то у нас еще футбол, а я не собираюсь показываться на стадионе в подобном прикиде.
Когда Пророк кебабов, отрегулировав температуру на цилиндре с зеленой гранитой, поворачивается, то под держатель для салфеток запихнута банкнота в сто евро, а четверо парней в темных костюмах маршируют к стоянке такси, словно стильные гангстеры.
8
После полудня солнце щедро льется в белую бетонную чашу стадиона Аслантепе. Кубок! Кубок! «Галатасарай» против «Арсенала», полуфинал Лиги чемпионов! Победитель встретится в финале с «Барсой» в Мюнхене! Самый большой приз в Европе! Трибуны потихоньку наполняются, болельщик за болельщиком занимают кресла, загораживая огромные буквы «ДЖИМБОМ», написанные белой краской на спинках красных кресел вдоль домашнего сектора. Болельщиков «Арсенала» пораньше пропустили на гостевой сектор стадиона, где они растягивают баннеры над заграждениями и репетируют речевки, типичные для английских болельщиков. Кто-то уже снял футболки. Турецкие барабаны и горны отвечают им из домашнего сектора. Фанаты «Арсенала» тычут пальцами и орут: «Да чтоб вас!» Реклама крутится на щитах вдоль линии поля и на огромных экранах трибун. Журналисты уже тут. Фургоны телевизионщиков припаркованы вдоль главной дороги, звезды телевещания смутно видны в стеклянных аквариумах, десятки комментаторов заняли свои места на скамейках, а фотографы крутятся у линии ворот. Операторы делают пробные кадры со штрафной линии через весь стадион, а камеры на боковой линии поля движутся вверх и вниз. Болельщики визжат от восторга и машут, увидев себя и своих друзей на десятиметровых экранах. Над футбольным полем летает аэростат с надписью «Тюркселл». [125] Стадионный диктор врубает турецкую попсу так, что подрагивают кресла. Талисманы команд в огромных костюмах скачут вдоль боковой линии, пытаясь завести толпу.
125
Турецкая компания, крупнейший оператор сотовой связи страны.
Аднан Сариоглу замирает на верхней ступени. Он смотрит, прищуриваясь, на синий купол над белым диском Аслантепе.
— Видите? Облако на небе!
Ультралорды Вселенной спускаются на свои места по абонементу в центре сектора В, обмениваясь приветствиями и рукопожатиями со знакомыми завсегдатаями. Кемаль останавливается на минутку, чтобы принять сообщение с цептепа, а потом наклоняется к друзьям и шепчет:
— Дело сделано. Можете забрать свою долю, когда захотите.
Все, теперь он официально богат.
Они смотрят замечательный проморолик «Галатасарая», в котором игроки штурмуют стены Константинополя в фильме про Мехмета-Завоевателя. Наступает момент первой «волны» на стадионе, в которой участвуют все присутствующие. Аднан тоже вскакивает на ноги и чувствует, как тает в атавистической сущности этого действа. Это царство Джимбома. Люди здесь другие.
— И где конкретно наш газ? — спрашивает Кемаль, вскочив на ноги и подняв руки.
— Сейчас примерно идет из Чалдырана по линии «Набукко», движется в нашу сторону со скоростью сорок километров в час, — говорит Огюз, садясь на место, когда волна проходит.
Проморолик, несмотря на бесстыжий плагиат и металлические аккорды, срабатывает. Невзирая на жару талисманы, запечатанные в жаркие костюмы из пенопласта, встают на руки, прыгают и заводят толпу. Колонки врубают на полную, и Аднан чувствует, как вибрация проходит сквозь него. В этот момент он перестает быть Аднаном Сариоглу, трейдером, а становится фанатом. Игроки «Арсенала» выбегают, держа за руки напуганных маленьких мальчиков в полосатых футболках «Арсенала», которые им велики. Нестройный хор голосов приветствует их издалека, с гостевого сектора. Болельщики Джимбома встречают противников улюлюканьем и свистом. Дело не в спорте как таковом, а именно в футболе. Диктор громко приветствует команды, и вдоль кромки поля загораются факелы. Началось! Джимбом! Джимбом! Толпа вскакивает с мест, и Аднан поднимается вместе со всеми, орет и сжимает кулаки. Глаза мальчиков в футболках «Арсенала» расширяются от ужаса. Диктор объявляет состав, каждый из игроков, когда выкрикивают его имя, кивает или смотрит на небо или на свои бутсы. Каждое имя встречают радостными криками, а Волкана и вовсе сейсмическим грохотом — наконец-то он в форме. Игроки занимают свои места, капитаны обмениваются рукопожатиями, флажками и ждут, пока судья бросит монетку.
— Русский рефери! — кричит Кадир.
— Нет, они ж нас ненавидят! — сетует Кемаль.
— Ничего, англичан они ненавидят еще сильнее, — успокаивает Аднан.
— Это точно, — уступает Кемаль.
«Арсенал» выигрывает жребий и ставит мяч на точку. Судья свистит, игроки приходят в движение, капитан бьет по мячу, и стадион Аслантепе превращается в полусферу шума. «Арсенал» атакует, игрок делает длинную передачу на противоположную половину поля, разрезая оборону противника, но Гюндюзалп, габаритный центральный защитник хозяев, перехватывает передачу и отбивает мяч головой Эрсою, начав контратаку команды, теперь «Галатасарай» атакует, и в этот момент звонит цептеп Аднана.
Судя по рингтону, Айше.
Аднан смотрит на дисплей, а потом замечает локацию, поскольку работает GPS. Полицейский участок Бибирдирек в Султанахмет. Он тут же прижал аппарат к уху.
— Айше.
— Аднан, меня арестовали.
На фоне зеленого поля, синего неба, мозаики ярко одетых фанатов слова кажутся невероятными. Айше. Арестована. Они не сочетаются друг с другом и с реальностью, в которой мужики в коротких шортах пинают мяч по зеленой траве.
— Тебя… что? — переспросил Аднан.