Дом для непрощённых

Удалова Юлия

Наконец, я вылез из салона, спрыгнул на землю и на четвереньках попытался отползти как можно дальше от искорёженного куска железа. Сил идти не было. Каждая клеточка моего тела нещадно болела.

Где полиция, где врачи? Один несчастный фольксваген с маркировкой ДПС стоял на обочине. Машины равнодушно проносились мимо. Ни один человек не остановился узнать, нужна ли помощь.

Смешно придерживая от порывав ветра форменную фуражку, через поле ко мне бежал дпсник. В конце концов, головной убор его все-таки слетел, открыв миру

кудрявую черноволосую шевелюру.

– Там бензин хлещет! Бегом отсюда, сейчас рванёт! – крикнул он, подхватив меня под белы руки.

Ужас сковал все мои члены. Выжить в это страшной аварии, чтобы потом погибнуть от взрыва… Я хотел пробормотать что-то про Катюху, но язык прилип к нёбу.

Взрыв застал нас почти у самой у обочины. Никаких таких ужасающих звуков, как в кино. Просто громкий хлопок. Я обернулся. На месте моей красавицы «Бентли» полыхал костёр. Погребальный костер, подумал я, вспомнив девушку, которую оставил в машине.

Но я ведь правильно поступил. Правильно! Иного выхода не было. Я не смог бы спасти её и погиб сам.

– А где врачи? – поинтересовался я у дпсника. – Где скорая помощь? Меня должны осмотреть! Кажется, у меня сломано ребро.

– У вас шок, - произнёс кудрявый сочувственно. – Садитесь в нашу машину, мы отвезём вас в ближайший пункт скорой помощи.

– Не надо меня туда везти, - разозлился я, бухнувшись на заднее сидение патрульной машины. – Позвоните моему отцу, он найдёт лучших врачей! Нет, лучше отвезите меня к нему. Тут недалеко. Там, где особняк Полонского. Вы знаете, где особняк Полонского?

За рулём сидел рыжий мужик в шляпе и светлой жилетке поверх чёрной рубашки. Это что ещё за хмырь. А когда на сидение рядом с водительским уселся чернявый, я и вовсе перестал что-либо понимать. Вместо потасканной формы дпсника на нём был клетчатый пиджак. Когда это он успел переодеться?

Что это вообще за клоуны?

– Кто вы такие? – раздражённо спросил я. – Отвезите меня к отцу немедленно, и тогда вам заплатят.

– А нам уже заплатили, - пояснил водитель, не оборачиваясь.

– Это, что, похищение с целью выкупа? – я откровенно захохотал. – Да папин друг из ФСБ вас в два счёта найдет.

– Не думаю, - покачал кудрявой головой черноволосый.

Тут я вовремя вспомнил, что айфон-то у меня в нагрудном кармане. Экран был покрыт паутиной трещин, но он работал. Ха! Сейчас я позвоню папе, и эти два козла мигом поймут, с кем связались. Но странное дело, хоть айфон и работал, однако сеть не ловил. Что за фигня здесь творится? Я попытался открыть дверцу, но её будто заклинило.

– Вы что, офонарели, бомжи привокзальные? Вы не знаете, кто мой папа! – заорал я. – Он из вас вмиг бефстроганов сделает!

Они сидели спокойно, как вдруг рыжий обернулся с нечеловеческой силой схватил меня за грудки и притянул между сидениями. Его кошмарное лицо было лишь подобием человеческого. Из правого зрачка, издеваясь, скалился Микки

Маус.

– А сейчас ты замолчишь, и всю дорогу будешь сидеть тихо, - прохрипел он, обнажив багровую пасть, полную загнутых желтоватых клыков.

– И не будешь мешать нам с Агафоном Аристарховичем рассуждать о поэзии, - добавил чернявый, обдав меня тлетворным дыханием. – А то под такие вопли о вечном говорить как-то не резон.

Я пискнул и забился в угол салона, обитого красной кожей.

У меня было всего два объяснения происходящего. Либо я умер, и эти двое отвезут меня в рай, либо я сошел с ума.

4.

Раиса.

– А она красивая.

– Делай свою работу молча.

– И платье у неё очень красивое.

– Молчание!

– То-то Марта разозлится! Ганс её бросит, и будет обхаживать эту, новенькую. Марта ей все волосы выдерет!

– Мне неинтересно, что ты думаешь.

– Гретхен? А можно я возьму себе её платье?

– Я сожгу его. Непрощённым не положены такие вещи.

– Ну, Гретхен!!!

– Смотри хорошенько. Если проснётся – не разговаривай с ней.

– А ты куда, Гретхен?

– Не твоё дело.

Проснулась я давно, и лежала с опущенными ресницами, внимательно прислушиваясь к разговору. Все произошедшее со мной я отлично помнила, хоть и не совсем понимала. Я попалась на краже, и хозяева картины вызвали полицию. Но полицейские оказались двумя монстрами, которые увезли меня в тёмный лес. Машина ехала так долго, что, в конце концов, я уснула.

Очнулась от голосов. Один принадлежал девочке-подростку, а второй – женщине в годах. Глаза я не открывала, надеясь уловить хоть какую-нибудь информацию о том, где я и что, черт возьми, происходит. Ясности этот диалог принёс мало, но одно я поняла точно: пока что убивать меня не собираются. И то хлеб.

Ресницы я рискнула приподнять лишь тогда, когда услышала тихий звук прикрываемой двери. Я лежала на деревянном полу большого, судя по всему, полуподвального помещения, напоминающего то ли кухню, то ли старинную операционную. Девочка лет двенадцати с усердием мыла полы.

– Эй! – тихонько окликнула я её, приподнявшись на локте.

Она тут же обернулась и уставилась на меня с огромным любопытством. Похоже, несмотря на запрет пожилой Гретхен, поболтать она не прочь. Что мне только на руку.

– Ты можешь сказать мне, что это за место? – поинтересовалась я, не очень надеясь на ответ.

И правильно.

– Гретхен запретила с тобой разговаривать, - живо проинформировала меня девчонка.

Спасибо, дорогая, в курсе! Я окинула девчонку с головы до ног быстрым оценивающим взглядом. На ней было простое тёмно-зелёное платье из грубой ткани. Нечесаные волосы забраны в неопрятный хвост, завязанный полоской одной ткани с платьем в куцый бантик. Ладно, зайдём с другой стороны.