Дом из пепла и стекла
Шрифт:
Я закрою эту часть себя и защищу её. Сохраню её, чтобы в моей груди всё ещё что-то билось, когда это закончится.
Я делаю глубокий вдох и открываю дверь в логово Нико Андретти.
Глава
17
Синди
На этот раз я прокрадываюсь во владения Нико.
Матрас прогибается, когда я забираюсь на кровать и натягиваю на себя лёгкое одеяло.
Когда он обнимает меня, то всегда напоминает печь. Он
Это всё итальянская кровь, текущая в нём, пропитанная средиземноморским солнцем на протяжении многих поколений, думаю я с улыбкой. Я бы хотела провести время в Италии. Я уже побывала на побережье Амальфи, и там было очень красиво.
— Тебе лучше подумать о том, что ты делаешь прямо сейчас, — хриплый голос Нико пугает меня, когда он быстро, как молния, тянется к тумбочке у кровати.
Боже мой. Я даю своему сердцу минуту, чтобы успокоиться, прежде чем ответить.
— Ты проснулся.
— Я не спал, — он отвечает. — Дремал, — лунный свет, проходящий сквозь открытые жалюзи, отблескивает на блестящем металле в его руке. Прежде чем я успеваю разглядеть форму оружия, он убирает его обратно в прикроватный ящик.
— Ты спишь с оружием возле кровати?
— Да, так что я мог бы отстрелить твою милую маленькую головку.
Значит, пистолет. Холод у меня внутри усиливается, и я дрожу. Я пришла сюда, чтобы согреться, но пока что мой план не работает.
— Чего ты хочешь, Синдерс? Хочешь, чтобы тебя обняли?
В его тоне усталость. Усталость, которую я не совсем понимаю.
— Может я хочу больше.
Нико смеётся, мягко и тихо.
— Тебе лучше знать, хочешь ли ты большего, без всяких «может».
Хочу ли я этого? Когда это так запрещено. Он намного старше меня, и он должен заключить брак по расчёту с моей мачехой.
— Я хочу больше, — я исповедую свой грех в темноте его комнаты. Только луна будет свидетелем моей порочности.
Потому что это порочно — поддаться этому человеку. Этому тёмному, жестокому человеку. Моя мать будет ворочаться в могиле при мысли о том, что её драгоценная дочь подарила свою девственность криминальному авторитету. Человеку, который привёл в её дом бандита, способного напасть на беззащитную женщину.
— Больше? Больше чего? Ты должна быть очень точной в своей просьбе, Синдерс. Не разбрасывайся словами и не ходи вокруг да около. Сразу к делу, — требует он, его грубые пальцы нежно ласкают моё лицо. Он такой противоречивый. Жестокий и безжалостный, но чувственный, когда появляется настроение.
Одна эта мысль должна помешать мне желать его. Но нет.
Где-то между путаницей тоски и неуверенности я слышу свой голос:
— Займись со мной любовью, Нико, — и я сожалею об этом в момент, когда слова покидают мои уста. Так глупа. Неопытна. Просто глупая девственница, играющая в опасную игру с человеком более коварным, чем сам дьявол.
— Я не занимаюсь любовью, — говорит он. — Я трахаюсь. Жёстко.
Я зажимаю нижнюю губу между зубами и отворачиваюсь от Нико, так как мои щёки вспыхивают розовым румянцем. Я смущена своей глупой мольбой так же, как и возбуждена. Я должна поджать хвост и бежать в свою комнату прямо сейчас, и забаррикадироваться в пределах своих стен. Но Нико придёт за мной. Я думала, что знаю, что делаю, когда переступила порог в логово льва, но я была наивной, веря, что здесь я в безопасности.
Нико убирает волосы с моего лица и заправляет их за ухо, затем его большой палец оттягивает мою нижнюю губу и нежно проводит по припухшей плоти.
— Для тебя, когда я возьму тебя в первый раз, я буду нежен. Я сделаю это легко. Не спеша. Но знай, Синдерс, после этого первого раза ты будешь лежать в моей постели каждую ночь, и тебе будет так чертовски больно, что ты не сможешь нормально ходить.
Я смеюсь с этих слов.
— Откуда ты знаешь, что мы сделаем это снова, и это не просто интрижка.
— О, Синдерс… — он смеётся низко и язвительно. — Я уже дал тебе выход, но ты не использовала его. Ты хочешь танцевать с Дьяволом, моя сладкая девочка. Ты хочешь искусить меня? Как только я тебя попробую, я не остановлюсь, пока не смогу насытиться, — он наклоняется ближе, и его зубы нежно обхватывают мочку моего уха, заставляя меня задыхаться, когда он шепчет: — И, Синдерс, я жадный мужчина. Когда это касается тебя, можно сказать, что я алчный. Я не получу свою долю легко.
— О, мой…
Я сказала это вслух?
— Ты можешь уйти сейчас… — он целует меня в челюсть, нежно и легко, а его пальцы откидывают волосы с моей шеи.
— Уйти? — неуверенно бормочу я, растерянная.
— Я чувствую твой страх, Синдерс. И это опьяняюще. Но когда я получу тебя, Синдерс, а я получу тебя — это будет на моих условиях. Не потому, что ты набралась смелости и попросила о чём-то, в чём даже не уверена, что хочешь или можешь справиться. Я спишу это на безумие, вызванное вчерашними событиями, — его пальцы спускаются по передней части моего халата, задевая правый сосок, посылая по мне электрический разряд, прежде чем он крепко сжимает в кулаке завязки.
— Уходи, Синдерс. Возвращайся в безопасность своей комнаты, где есть правила и обещания, которые я дал. Здесь их нет. Я даю тебе возможность уйти. У тебя есть ровно одна минута, чтобы уйти, и мы вернёмся к прежнему состоянию.
— Или?
— Или, я возьму тебя. Завладею тобой. Ты станешь моей.
Его. Завладеет. Как собственностью?
Как одной из тех стеклянных фигурок, которые я ненавижу.
— Ты не можешь претендовать на человека как на собственность, Нико, — я возражаю с придыханием.