Дом неистовых клятв
Шрифт:
Я стою с вилкой в руке и слышу, как стонет дерево.
— Я не нашел другой труп, Росси, но я нашёл это, — говорит Эрвин и откупоривает какой-то кувшин.
— Сейчас не время для пирушки, брат, — ворчит мой отец.
— О, это не алкоголь.
Эрвин подносит к нему кувшин.
— Понюхай.
Отец вдыхает и застывает на месте. Что бы ни находилось внутри, оно заставляет его зрачки сузиться.
— Как думаешь, Росси, это кровь Мириам?
Юстус моргает, глядя на кувшин, сделанный из чёрного стекла.
— Есть только
Он вытягивает руку.
Эрвин резко отводит руку, не давая ему дотянуться до кувшина.
— Говорю в последний раз, я не желаю никому из вас зла.
Эрвин приподнимает бровь, но затем, должно быть, решает, что он доверяет Юстусу, потому что наливает немного крови на ладонь моего деда. Юстус обмакивает палец в кровь, после чего разворачивается к ящику и рисует стрелку, которая направлена вниз. Ящик начинает уменьшаться и, наконец, исчезает в опилках.
Ладно, это кровь Мириам.
— Я нашёл его в ящике с дробью.
Эрвин сжимает губы, когда осознает, насколько его братья вороны были близки к смерти.
Если бы дробь попала им в сердце, а не просто в тело… Я содрогаюсь при мысли об этом.
— Не могла бы ты разбудить Кольма, inon?
Я киваю и перевожу взгляд с крови Мириам на лицо Юстуса.
Мой отец приседает на корточки, обхватывает мои лодыжки, приподнимает меня, и я вылетаю из дыры, точно игрушка из коробочки. Упёршись ладонями в палубу, я подтягиваюсь наверх, после чего поднимаю лицо к солнцу и глубоко дышу до тех пор, пока запах океана не вытесняет мрачный смрад корабля.
Операция на Кольме проходит быстрее, чем в случае с Фионом, так как он перевернулся во время падения. Мне хватает минуты, чтобы вернуть ему сначала птичье, а затем человеческое обличье. Как и у Фиона, его глаза выглядят обезумевшими и покрасневшими, но затем он замечает своего друга и, издав хриплое карканье, заключает Фиона в крепкие объятия.
На душе у меня теплеет при виде этой сцены, но затем я замечаю бледного Габриэля, прислонившегося к мачте корабля, в то время как Ифа — которую снова отлично видно — привязывает кусок дерева верёвкой к его ноге. Я подхожу к ним, сажусь на корточки и помогаю завязать крепкий узел.
— Ты счастливый, что ты иметь такие большие уши, Мориати.
Габриэль морщится.
— Они никак не помогли мне остановить падение.
Она недоуменно смотрит на него, но затем с её губ срывается смех, отчего бледные губы Габриэля изгибаются в улыбке, а у меня из лёгких вырывается лёгкий смешок. К сожалению, лучик радости, который пробрался мне в грудь, гаснет, потому что все возвращаются на палубу и уже готовы броситься обратно в сторону континента, покрытого снегом и льдом.
Я приседаю на корточки и запрокидываю голову, желая, чтобы солнце согрело мою замерзшую кровь.
Я думаю о предсказании Бронвен, в котором Лор становится железным, а его народ превращается в обсидиановые статуи. Либо
Ведь так?
ГЛАВА 75
Вороны вокруг меня что-то быстро говорят на своём языке, как вдруг чья-то рука касается моего плеча.
— Фэллон, guhlaer?
Я делаю дрожащий вдох.
— Да, Ифа. Я в порядке.
— Тогда почему ты плакать?
— Нервы. Усталость.
Я не должна жаловаться, учитывая то, что это она летала туда-сюда всё это время.
Она сжимает мое предплечье.
— Мы здесь. Ты не одна.
— Спасибо, Ифа.
Я обхватываю её руку и сжимаю.
— Я так рада, что у меня есть такой друг, как ты, — мой голос звучит так шершаво, что напоминает ткань водолазки, которая надета под мои доспехи.
В её чёрных глазах отражается улыбка.
— Да. Особенно учитывая то, что у меня из-за тебя много раз останавливаться сердце.
Я улыбаюсь её словам.
— Классный фокус с невидимостью! Когда мы вернуться в Люс, — она указывает рукой в сторону нашего королевства, которое находится сейчас так далеко, что даже не виднеется на горизонте, — ты должна сделать меня воздух, чтобы я могла напугать Имми.
Моя улыбка становится шире, когда я представляю, как Ифа подкрадывается к своей вечно невозмутимой сестре.
Она протягивает мне ладонь
— Договорились?
Я хлопаю по её руке и отвечаю:
— Договорились.
И затем она поднимает меня на ноги.
Как вдруг по моим ключицам начинают скользить тени.
«Забирайся на спину своего отца, Behach Ean. Ифа повезет Габриэля».
Как бы много раз моё сердце не шептало мне: «Данте умрёт, ты останешься жить», — мой мозг уничтожает эту уверенность и заменяет её на: «Вороны падут, и ты, возможно, тоже».
По пути к отцу, у меня начинает кружиться голова, и я запинаюсь, словно Лор опять начал раскачивать море. Но поверхность воды гладкая, как зеркало. Лор, должно быль, начал переживать, что я упаду, потому что его тени окутывают моё тело, точно спасательный круг.
Мой отец приседает на корточки, чтобы я могла забраться на него. Я перекидываю ногу через его спину, наклоняюсь вперёд и хватаюсь за его шею. Я вижу, как Фион помогает Габриэлю забраться на Ифу, и как его друг помогает привязать моего раненого друга верёвками, которые он, должно быть, срезал с упавших парусов.
После того, как он взлетает, два ворона ненадолго задерживаются, чтобы обняться.
«Лор, отправь всех обратно в Люс. Если Мириам сейчас с Данте, значит, у него есть её кровь. Я не хочу рисковать их жизнями».