Дом серебряной змеи
Шрифт:
— А зачем нам его исцелять?
— Естественный отбор никто не отменял, маг ты или магл, — добавился женский голос.
— Он последний в старинном Роду.
Туман облетел вокруг мальчика, рассматривая его со всех сторон, не показывая свой настоящий образ.
— Детей заделать сможет, значит, Род не прервется.
— Но это несправедливо, — не удержалась Дафна.
— А жизнь вообще несправедлива, Наследница.
— Я не хочу, чтобы он остался беспомощным, и готов выкупить его жизнь.
— Да-а-а? И чем же ты готов расплатиться, купец?
— А что вас интересует?
— Торгуешься? Думаешь, что бессмертный?
— А толку? Все равно встретимся за Чертой…
— Что, и умереть готов, чтобы твой детеныш жил?
— Думаете, он сможет ЖИТЬ, зная, какой ценой она досталась?
— Значит, не готов. Тогда… после твоей смерти, я заберу твою душу! В рабство!
— Так вы же, вроде бы, призрак основателя его Рода, а не демон?
— И что тут опять происходит? — а вот этот голос не узнать у Северуса уже никогда не получится. –Харвин, уймись, а то сама упокою!
— Добрый день, Госпожа.
— Все тот же зал, все те же лица… И почему я не удивлена? — легкое, полупрозрачное то ли облако, то ли видение — Хель обошла вокруг лежащего мальчика. — Так… Ко всему прочему добавилась травма позвоночника, — она облетела вокруг мадам Помфри. — Лечишь? Путаешь карты, да? Молодец, свои клятвы выполняешь. Но, рано ты задумала, рано. Хотя нервы попорть, — выдав эту малопонятную фразу, она перешла к Маркусу Флинту. — Так-так-так… Не досмотрел за ребенком, значит. Увлекся его полетом и упустил из вида все остальное. Понял. Уже хорошо. Но за халатность будешь наказан! — обойдя остальных, она то хмурилась, то, наоборот, усмехалась, пока не дошла до зельевара. — Опять вы… двое… И что мне с вами делать? — она явно ждала ответа.
«Любить», — пронеслась шальная мысль, глядя в бездонные черные глаза.
— Знаешь, — хмыкнула Хель, — предложение интересное и заманчивое, но, боюсь, меня муж не поймет… Да и твоя истинная не простит такого… мезальянса.
— Она умерла. И не думаю, что она продолжает следить за мной…
— Вот пошутил, да? Глупый человеческий детеныш…
— Глупый человеческий детеныш сейчас в кругу лежит.
— Ты не бойся, я про него не забыла. А плата… Ты поддержишь своего первого детеныша, когда он встанет на путь моего помощника.
— Я бы согласился, Госпожа, но та, кто могла бы мне родить ребенка, уже давно ушла к вам.
— Я же говорю: глупый детеныш. Как бы ты к ней не относился, но она не была твоей истиной парой. Только, когда начнешь искать, не забудь, что не всегда лучшие плоды висят на дальних ветках.
— Надеюсь, вы сейчас не на моих учениц и коллег-профессоров намекаете?! — в непритворном шоке спросил зельевар.
— Нет, — усмехнулась Хель. — Но… я могла и не все уточнить. А пока… Так ты согласен на цену?
— Да, Госпожа.
— Что ж… Тебя за все подробности никто не тянул. И запомни: от тебя не зависит, пойдет ли он по этому пути. Пойдет, это предрешено. Но будет он идти один или за его спиной будешь стоять ты — это твое решение. А точнее, твоя плата за выздоровление его, — она качнула головой в сторону Гарри.
— Я понял, Госпожа. И согласен.
— Хорошо. И еще один момент. Я не смогу его излечить полностью. Старые травмы, новые… Я не могу вмешиваться так сильно в ход истории. Так что выбирайте: или я убираю старые травмы, или лечу позвоночник.
Северус быстро переглянулся с Поппи, и она тихо сказала: «Позвоночник».
— Мы выбираем второй вариант.
— Это ваш выбор, — Хель легкой походкой направилась к Гарри. — Ну, здравствуй, мой детеныш. Опять тебе досталось, шэли маар катан*. Что же мне с тобой делать? Даже я не смогу полностью тебя исцелить, — она низко наклонилась над ним и тихо прошептала. — По праву старшей в Роду, наделенная властью, я забираю твою боль и восстанавливаю тело твое, как было оно в нашу последнюю встречу.
Одна рука лежала на солнечном сплетении, другая на животе ребенка. Наклонившись еще ниже, она коснулась лба мальчика своим, продолжая что-то шептать. Через пару минут она выпрямилась, обвела всех тяжелым взглядом.
— Что смогла, я сделала. Не забывайте своих слов и моих наказов. Кто был виновен в травме ребенка, получат свое наказание. Какое — узнаете. И это касается не только тех, кто здесь находится. А нам пора. И так задержались, — она подошла к ритуальной чаше, заполненной кровью зельевара и каплями розмарина. — А это я забираю, как свою награду.
— Как пожелаете, Госпожа, — низко поклонился Северус, по-прежнему не сходя с места.
— Остальное ты знаешь, как утилизировать, — и она, махнув рукой застывшим в углу теням, просто растворилась в последнем отсвете погаснувших рун.
Постояв еще пару минут, дожидаясь, когда отпустят нити магии, Северус дал знак, что можно расходиться, а сам пошел проверять свою змейку. Диагностические заклинания показывали что-то странное.
— Разрыв спинного мозга вылечен, — прокомментировала Поппи уведенное, — но не восстановились нервные окончания.
— И чем теперь ЭТО грозит?
— Теми же двумя неделями без движения на больничной койке, но только теперь он точно будет ходить. Однако никакого дуэллинга и фехтования! Примерно полгода.
— Даже разминка?
— Нет, вот разминка под твоим контролем ему будет только на пользу. И никаких подниманий тяжестей, травм, полетов. Ничего, где может быть вероятность резкого удара или возможность потянуть спину.
— Ну, это только если завернуть его в одеяло и приклеить к полу, чтобы не упал.