Дом там, где твое сердце
Шрифт:
Чуть двинув голову, Омар Лалие немигающе уставился на Тейлана.
– Чего?
– Ну… а вдруг это не она?
Лалие удивлённо моргнул. Его явно обескуражил этот вопрос.
– А что изменится от промедления? Не она – так не она, продолжим поиски.
Voila, массовая расправа в случае полицейской ошибки откладывалась! Капитан Филипп приободрился. И даже придержал высокому начальству дверь.
У девушки, потерявшей память в результате столкновения с экипажем на окраине Булонского леса, ещё не окультуренного для прогулок, хотя шаги в этом направлении предпринимались, он уже был. На второй день после того,
Мрачноватая компания миновала приёмный покой, но никто их не остановил – то ли вид телохранителей был достаточно угрожающим, то ли посыльный комиссара полиции заранее обеспечил им «почётный коридор».
– Палата на третьем этаже, – ни к кому конкретно не обращаясь, обронил Тейлан у подножия лестницы.
Они вошли в палату гуртом, за исключением телохранителей, которым Лалие взмахом руки приказал оставаться за дверью. Такой визит без предупреждения и даже без стука, конечно, нарушал все установленные правила приличия; но молодая женщина, лежавшая на постели поверх серого одеяла, только лениво повернула голову, рассматривая их. Её волосы были коротко острижены, на голове красовалась толстая марлевая повязка.
– Bon jour, mademoiselle, – вежливо поздоровался капитан.
Андре Тейлан удивлённо, но без раздражения глянул на подчинённого и последовал его примеру. Однако он назвал пациентку полным именем, не сомневаясь в значении утвердительного кивка Омара.
– Это Алис, – проговорил одновременно тот. На загорелом лице мелькнула сложная смесь выражений: гнев, страсть, облегчение. Омар Лалие шагнул вперёд, девушка сползла с кровати и сделала то же самое. Оба замерли, рассматривая друг друга.
А потом восточный господин открыл рот и заговорил на языке, которого Дени Филипп отродясь не слышал.
– God dag, Eliza. Jag beklagar det intraffade. Hur kanner du er?3
Девушка слушала его, не перебивая, но поза её при этом была такой напряжённой, словно её парализовало. Омар Лалие смотрел на красивую блондинку, ожидая ответа. Девушка неловко кашлянула, с мольбой огляделась вокруг и наконец заговорила. По-французски.
– Э… прошу извинить меня, господа, но кто-нибудь из вас понял, что сказал этот человек?
Неизвестно, кто испытал больший шок при этом её вопросе – Омар Лалие или прочие посетители. Уверенность в том, что женщина является подопечной Лалие, была так велика, и вот…
– Элиза, – тихо спросил загорелый блондин, – ты не понимаешь по-шведски?
Девушка смущённо глянула на него:
– А я должна понимать? Прошу прощения. Мне сказали, что я выгляжу как француженка, только говорю необычно. Я не француженка?
Не многие люди могли похвастаться, что видели Омара Лалие в растерянности, однако участникам нынешнего спектакля это удалось. Андре Тейлан осторожно постучал своего спутника по плечу.
– Ммм… Омар, я говорил тебе, что у найденной девушки есть проблемы…
Тот вздохнул.
– Я не обратил внимания. Слова – это одно, а когда видишь такое…
Девушка гневно нахмурилась.
– Я вам, господа, не ТАКОЕ. Так что спасибо за милый визит, было очень приятно и так далее…
Лалие вновь повернулся к пациентке госпиталя, и внезапно Дени Филипп понял – комиссар Тейлан говорил господину Лалие, да только тот не поверил. Он был уверен, что девушка притворяется. Ведь кто её знает, эту память – если и вправду потеряла, вернётся же когда-нибудь? Так почему не от грозного вида опекуна? А так девушка миленькая, помнит, как есть, как ходить и вести себя. Неизвестно, грамотная ли, книг и газет ей пока не приносили. Не та персона была, чтобы заботиться. И в отдельную палату перевели вот только сейчас, дабы не шокировать высокого гостя видом и запахами общей, на двенадцать женских коек.
Девушка продолжала вопросительно разглядывать посетителей, однако Марис заметил, что она морщится всё чаще, подносит руку ко лбу. Похоже, обостряется головная боль. Не было больше времени на раздумья.
– Да, господа, это моя жена.
Тейлан и Филипп, а следом за ними и пациентка, лишились дара речи.
– Как жена?! – возопил Тейлан. – Ты говорил, что…
– Той информации, что я дал, было достаточно для поисков, – отрезал восточный вельможа. – Тем не менее, Алис Линтрэ Лалие – моя жена.
Девушка легла на койку. Опершись подбородком на валик подушки, с интересом смотрела на темнокожего блондина.
– Что вы думаете об этом, мадам? – не без вызова обратился к ней прямо Марис.
Та выпятила губки.
– А мне почём знать? Если вы – злой человек, то плохо, нет – хорошо. А почему вы узнали меня не сразу?
Омар Лалие оторопел.
– Что значит «не сразу»?
– Если вы долго искали меня и счастливы видеть, где слёзы умиления?
Мужчина поднял ладони вверх.
– Со слезами это не ко мне. Слезами вас обольёт сестра, она очень переживала, – он продолжал пристально наблюдать за пострадавшей девушкой. Был уверен – вот-вот она выдаст себя.
– У меня сестра есть? – Алис просияла. – Маленькая?
– Подросток. Вы помните, как её зовут?
Девушка посмотрела на посетителя с жалостью, словно бы он, не она, был пациентом богоугодного учреждения.
– Я только сейчас узнала о её существовании. Почему вы меня допрашиваете? Не рады, что вообще нашлась? Так я не прошу ничего… муж.
Остальные посетители, было заметно, ощущают только неловкость. Смягчая её, в палату вошла сестра милосердия, собираясь сменить повязки. Тейлан, Филипп и Лалие вышли в коридор. Пробормотав о необходимости поговорить с доктором, Омар Лалие отправился в ординаторскую. Дени Филипп повернулся к комиссару.
– Что теперь будет с ней?
Начальник дёрнул плечом. И не стал указывать на нарушение подчинённым субординации.
– Да ничего. Омар её увезёт. Я лично рад, что всё закончилось.