Дом у кладбища
Шрифт:
– Что? – спросил Феликс.
– Смерть! – тихо заключила она, и ему вспомнились слова Роханда. – Ты можешь мне не верить, но я лишь хочу спасти тебя, твою жизнь. Мы все в опасности. Белых теней не бывает. И ты должен это понимать. Сегодня ты проливаешь свою кровь, завтра прольётся наша. Мы должны действовать, а не сидеть сложа руки. Эти танцы со смертью ни к чему хорошему не приведут.
– Прости меня, я должен идти.
– Ты не слушаешь меня! Ты не слушаешь меня сегодня, ты не будешь слушать меня завтра, но схема бытия проста. В этом мире нет ничего сложного, даже самые важные
– Миром правит любовь, – остановил её Феликс. – И, выбирая свой путь, я выбираю тебя. Мне не важно, куда ведёт путь праведника, я не верю ни во что, кроме любви.
– Значит, ты… – помедлила она.
– Я смотрю в твои глаза, которые сияют мне, освещая мой путь.
– Ты поверил мне?
– У меня нет ничего дороже тебя, и это навсегда, пока не разлучит нас небо.
– Дорогой… – она счастливыми заплаканными глазами посмотрела на него.
– А теперь ложись спать, рано ещё.
– А ты?
– Я должен проверить, ещё раз убедиться, что нам ничто не угрожает.
– Возвращайся скорее, я жду тебя.
Легранский осторожно закрыл дверь, поднявшийся сквозняк растрепал штору, на которую никто не обратил внимания. У входа в кухню стояло два мешка с костями. За столом сидели и разговаривали его родители. Всё было уже прибрано.
– А где ключ? – спросил Феликс.
– Мы ещё кое-что нашли, – сказал Эдуард Яковлевич.
– Какой ключ? – спросила Альбина Бенедиктовна.
– Тот самый ржавый ключ, который…
– От подвала? – спросил отец.
– Да. А что ещё вы нашли?
Мать вытащила из кармана очень старую цепочку, на которой болтался маленький медальончик, и протянула ему. Он открыл его и сразу вспомнил те портреты, висевшие в гостиной у камина, смотревшие друг на друга. Несомненно, это были Розалинда и Даниэль.
– Где вы это нашли? Надо вернуть.
– Там, в подвале, когда искал тебя, я увидел открытую дверь. Посветил фонариком, а там что-то сверкнуло. Я взял в руки, смотрю – медальон.
Увидев такую ценную вещицу, Легранский позабыл про ключ.
– Вернуть? – спросила Альбина Бенедиктовна. – Но как?
– Долго ждать не придётся, они сами придут за ним.
– Я тебя умоляю, будь осторожнее, – просила мать.
– В наши времена в опасности может оказаться каждый, – ответил он.
– Я боюсь за тебя, ты же у меня такой отчаянный, тебе нужны приключения. Я тебя умоляю, давай вернёмся обратно.
– Где бы раздобыть денег? Мы не сможем вернуться. В любом случае мы останемся здесь, нам некуда идти.
– Да, мы тут с мамой поговорили и пришли к выводу, что нельзя здесь оставаться. Я один раз совершил ошибку, отпустил тебя одного, второй раз я ошибки не совершу.
– Отец, я всё решил, я остаюсь здесь. Здесь мой дом, понимаешь? Мы срослись душою. Я остаюсь, даже если один!
– Один в поле не воин.
– Эта теорема не доказана.
– Но и не опровергнута.
– Время придёт, и я сделаю это.
– Я не понимаю, чего ты добиваешься, чтобы мы все погибли? Этот дом очень жестокий, он просто кишит монстрами. Это логово мертвецов, ты хочешь здесь поселиться? Тебя затягивает потому, что ты безвольный эгоист, думающий только о себе. Ты хочешь погибнуть? Как все те, кто здесь положил свои головы?
– Пусть я останусь один на съеденье этим вурдалакам, но я умру с честью и с чувством выполненного долга.
– Нет, один ты здесь не останешься. Мы твоя семья и мы не допустим, чтобы ты здесь погиб. Мы вместе, а это значит – один за всех, все за одного.
– Спасибо, отец, я знал, что ты мне поможешь распутать это дело. Сам бы я не справился.
Отец протянул ему ключ и добавил:
– Иди и будь осторожнее. И знай: я всегда приду к тебе на помощь, что бы ни случилось.
Сын пожал отцу руку и вышел.
Это утро спасло мне жизнь! Подумать только, этой ночью я чуть не расстался с тем, что у меня ещё есть! Но мой отец… Он остался и даже не стал меня отговаривать. Я очень благодарен тебе. Каждая моя жилка чувствовала близость смерти. Этот потусторонний взгляд, что-то неземное… Этот запах… Это наказание за все мои грехи, за всё, что я сделал, я наказан. Что, если бы… Моё сердце перестало биться. Я лежу на холодном полу, и всё смешалось в моём сознании. Рядом нет никого, и оно вцепляется, разрывая клыками кожу. Нет, я ещё не умер, я ещё жив. Я жив, чтобы доказать тем, кто сомневается, что я не отступил, не бросил друга в беде, несмотря на опасность, таящуюся где-то совсем рядом.
Он приоткрыл дверь в подвал и огляделся. Где-то здесь затаилась в сумраке ночной прохлады та, что зовётся смертью. И он посмотрел ей в глаза. Серый отблеск мёртвого взгляда растаял навсегда в пучине небесной дали. Меня чуть не убили, а я уговаривал отца остаться! Нет, я всё решил, это моя доля, пусть мне будет тяжело, но я не ищу лёгких путей. Мы разгадаем загадку Де Труаля, и это будет наша победа. Там, где мой меч, на той стороне правда.
Он смело шагнул в темноту и вдруг замер. Ужас отвращения пронзил всё его тело. На земле валялась дохлая крыса, он чуть не наступил на неё. Померанец уже тут побывал. В тишине и промозглой сырости послышалось глухое урчание. Два больших зелёных глаза в упор смотрели на него.
– Тебе предстоит много работы, – сказал Феликс и взял его на руки. Кот добродушно мурлыкал и ласкался. – Я тебя тут чуть не закрыл!
Подушки, которую он хотел взять с собой, уже не было, вероятно, её взял отец. Сырое земляное помещение некогда служило камерой заключённым, затем её стали использовать для погребения заживо, вероятно, одним из таких погребённых был и Даниэль. Это доказывает найденный здесь медальон, на котором рядом с его изображением был портрет Розалинды. Он ещё раз осмотрелся, и кое-что ему показалось странным. На земляной стене была странная выпуклость, похожая на ручку двери. Ещё одна дверь, ведущая неизвестно куда? Он подошёл и легонько постучал. Земляная насыпь посыпалась на пол, затем показалась массивная железная ручка. Легранский дёрнул изо всех сил, но она не поддавалась.