Дом у кладбища
Шрифт:
Через час, а может, меньше, как показалось Легранскому, чёрная папка в руках судьи снова открылась. Там была пара листов, на которые он с жадностью уставился.
– Рассмотрев уголовное дело, суд установил, в связи с оправдательным вердиктом, освободить из-под стражи подсудимого Легранского и подсудимого Рябинцева прямо в зале суда. И прекратить в отношении них уголовное преследование. Постановление обжалованию не подлежит.
Легранский подскочил с места.
– Подсудимый Легранский,
– Да, ваша честь, я хочу поблагодарить вас за то, что вы поверили мне. Меня переполняет благодарность, которую я хотел бы выразить.
– У меня тоже пара слов, – включился Броуди. – Я не знаю, как вы могли не увидеть в этой лжи, которую нёс этот человек, угрозу обществу. Его место за решёткой, а не среди нас. Я убедительно вас прошу не совершать ошибку…
Но адвокат уже жал руку Легранскому. Лиана бросилась ему на шею и покрывала его поцелуями. Во всеобщей суматохе никто не услышал слов Броуди.
– На этом судебное заседание объявляю закрытым.
Судья вновь стукнул колотушкой.
Значит это судьба, женюсь! Мы сегодня же поедем в церковь к отцу Патрику, выберем день, и он нас обвенчает. Я пал жертвой гнусной жёлтой прессы и я извлёк урок. Но я больше не наступлю на те же грабли. Меня пресса ещё узнает! И не таких делали! Он даже перестал злиться на Лиану, которая чуть было всё не испортила.
– Я уж было испугался! – сказал Феликс. Лицо его выражало восторженную гримасу.
– Мы все испугались! – поддержала Лиана. – Ты был так бледен, ты замёрз?
– Честно говоря, вначале мне было холодно, но потом, когда прокурор начал задавать вопросы, мне стало жарко.
Легранский получил ещё один поцелуй.
– Когда я сидела в коридоре, я увидела надпись на листке, висящем около двери. Двадцать второго будет суд над Энди Дупельтом.
– Что ж ты сразу не сказала?
– Для тебя это так важно?
– Я поклялся. Тот, кто попал в беду, не должен оставаться без протянутой руки. Я приеду к нему, и будь что будет.
– Я тебя никуда не отпущу.
– Ты знаешь, а я всё сильней тебя люблю!
– Что?
– Ты бываешь несносная, грубая, отвратительная, но когда улыбаешься, я забываю обо всём.
– Ты это сейчас обо мне?
– Да.
– Ты меня совсем не знаешь! Я интеллигентная, добрая и доверчивая, у меня, конечно, есть пара недостатков, но так ли это важно?
– Я всё равно на тебе женюсь!
– В самом деле? Не врёшь?
– Хочешь, прямо сейчас поедем за платьем? Суд будет двадцать второго, так что завтра у нас целый день свободный.
– А деньги?
– У меня остались кредитные карты.
– Ты неисправим.
Счастливая семья завалилась в машину, и они поехали по многолюдным улицам, затерявшись в потоке машин. Подъехав к магазину, Лиана выглянула из окна.
– Куда ты меня привёз?
– Это свадебный салон. Здесь есть всё. И платья, и кольца. Если ты не торопишься, можем зайти.
Он открыл ей дверь, и она проскользнула словно на крыльях. Всё складывалось как нельзя лучше, если бы не одно «но». Начинало накрапывать и скоро, судя по тучам, мог начаться дождь. За окном было пасмурно.
– Это всё, о чём я мечтала! – сказала Лиана, когда её нарядили в свадебное платье. Феликс выбрал колье.
– Нужно ещё туфли подобрать. Какие тебе нравятся?
– Выбирай ты, я не могу определиться.
Феликс присел и надел ей на ногу туфлю.
– Ну? – спросил он.
– Что – ну?
– Как?
– Мне нравится, а тебе?
– Главное, чтобы тебе нравилось!
– Ты с ума сошёл! – сказала она, увидев цену.
– У меня сегодня лучший день в жизни!
– Нет, я не могу это принять! Это же целое состояние!
– Все парижанки будут тебе завидовать. Их перекошенные лица будут долго тебе мерещиться.
– Да уж лучше парижанки, чем…
– Тогда берём?
– Да!
Из магазина они вышли с пакетами и коробками. Примчавшись обратно на крыльях любви, уставшие и счастливые, они сели в машину.
– Мы уже вас заждались, – сказала Виолетта Михайловна, но светлые глаза Лианы посмотрели в лицо матери, и туча раздора сразу улетучилась.
– Теперь в церковь! – Феликс обнял Лиану, и они тронулись. Она положила голову ему на плечо.
– Дождь зарядил.
– Да, передавали осадки, – сказал будущий муж. – Но меня уже ничто не остановит, завтра ты станешь женою детектива Легранского.
– Если мы опять не поругаемся.
– Кто знает, кто знает…
– Как ты думаешь, что в жизни самое главное? – спросила Лиана.
– Я не знаю.
– Ну, как ты думаешь?
В машине повисла тишина.
– Любимая женщина, – ответил он.
– Я думала, ты скажешь что-нибудь о нашем мрачном доме, который посещают жители иного мира.
– Наш старый дом уже не в том возрасте, чтобы ему признаваться в любви.
– Но говорят, что любви все возрасты покорны.
– Только не наш дом. У него настолько плохая репутация, что это не передать словами. Не многие мне верят, но доказательств у меня нет.
– Мы должны объединиться и стать единым целым, вопреки всему и всем! – повысила голос Лиана.
– Значит, ты передумала?
– Нет, я согласна.
– Ты не переедешь от нас? Ты не оставишь нас?
– Я твоя навеки, и пусть рассудит нас бог, права я или нет.