Дом у последнего фонаря
Шрифт:
– Намекаешь, что я мог его взять?! А что, больше никто не бывал у тебя в мастерской?!
Александра усмехнулась:
– Почему же… У меня и Лиза недавно была, и Светлана, соседи иногда заглядывают, заказчики приходят.
– Но думаешь ты только на меня!
Женщина отперла дверь и, переступив порог, бросила через плечо:
– Я тороплюсь, можешь не присаживаться.
– После такого приема я уже и стоять-то опасаюсь. – Буханков пытался шутить, но в голосе слышалась досада: – Почему ты так ужасно ко мне относишься?
Александра молча, не глядя
Ездила она всегда налегке – зубная щетка, смена белья, справочники и каталоги. Многочисленные питерские друзья неизменно были рады ее видеть и снабжали при случае всем, от тапочек до ночной рубашки. Александра с такой же готовностью принимала и размещала у себя всех внезапных гостей.
Уложив наскоро сумку, она прошла за ширму, окинула прощальным взглядом разбросанные по полу тетради. Наводить порядок не оставалось ни времени, ни сил. Мелькнула мысль, что архив неплохо бы обезопасить, перетащив к Стасу, но Александра тут же отказалась от этой идеи. «Этак мне все барахло придется тащить к нему. А насколько у него безопасней? Он сейчас, вероятно, уйдет в запой. Благо, повод есть, сосед умер. В квартире окопаются собутыльники, и даже Марья Семеновна не сможет их вышвырнуть. Что же делать?»
Олег, до этого момента смирно и безмолвно подпиравший дверной косяк, подошел, заглянул за ширму и присвистнул:
– А тут что искали?
– Не ты ли искал? – резко повернулась к нему женщина. Александру взбесил шутливый и, как ей показалось, деланый тон гостя.
– Опять я виноват?!
– А помнишь, как ты в последний раз ко мне приходил, коньяк приносил, закуски? Разбудил меня и сказал, что дверь в мастерскую была открыта. Не помню, может, открыта, а может, и нет! Я в последнее время стала осторожнее, запираюсь. Так вот, мне тогда такой странный сон приснился… Сон и не сон. Будто кто-то копается за ширмой. Аккуратненько так, потихоньку.
– Ну и что?! – воскликнул Олег.
– Ты тогда за ширму заглядывал?
– Да зачем?! И что тут у тебя хранится, скажи на милость?
– Архив Альбины.
– На кой он мне?! – возмутился мужчина.
– Не знаю, – мрачно ответила художница. – А на кой черт тебе понадобилось вырезать заупокойные мессы из двух молитвенников, менять их местами и врать, что так и было?! Это ты тоже будешь отрицать?
Олег переменился в лице:
– Что за ерунда?!
И поскольку гость настаивал на том, что не знает ровным счетом ничего, Александра рассказала, как нашла второй молитвенник у Эрделя.
– Это была случайность! – кричала она, не владея собой от гнева и возбуждения. – Иначе я бы по сей день считала, что у меня на руках оказался молитвенник леди Джейн Грей! Срам! Просто срам! Я же не специалист в этих вопросах! Я не знала, где и как рисуется святой покровитель, что допустимо, а чего не может быть никогда! И хотя ты сам мне объяснял, что леди Джейн Грей стояла во главе заговорщицкой протестантской партии, я все равно поверила, что, выходя замуж, она следовала старым католическим традициям! Когда человек лжет так авторитетно, ему верят! Счастье, что я встретила Эрделя!
– Счастье?! – Буханков тоже сорвался на крик. – Хорошенькое счастье! Он жулик! Я ведь предупреждал, чтобы ты не верила ему!
– Да ты потому и наговаривал на него, чтобы я ничего не узнала о твоих махинациях! Евгений Игоревич честный человек! Я давно его знаю!
– А меня недавно?!
– Тебя… Тебя я не знаю совсем!
Переведя дух, Александра затолкала тетради Альбины в чемодан и защелкнула замки. Она все еще не понимала, какую ценность мог представлять для постороннего человека архив, но все же решила не искушать судьбу и отнести чемодан к Стасу.
– Чудесно… – бормотал Олег, топтавшийся рядом и очень ей мешавший. – Значит, Эрдель свой в доску, а я – проходимец?!
– Именно так. – Александра копалась в сумке, в последний раз проверяя, все ли взяла. – Зачем ты порезал молитвенники? Из двух нормальных сделал два порченых! С какой целью?!
– Ты сошла с ума, – проговорил мужчина, следя за ее порывистыми движениями. – Не было никакого второго молитвенника. Никогда не было. Был только один. Откуда он у меня, я уже рассказывал. И пусть он не принадлежит леди Джейн Грей – ведь это была только версия… Я и сейчас от нее отказываться не собираюсь.
Александра посмотрела на него расширенными от изумления глазами. На миг ей показалось, что старый знакомый бредит.
– Ты… отрицаешь все?! – с запинкой вымолвила она.
– Второго молитвенника не было! – упрямо повторил Олег. – Не знаю, откуда Эрдель взял свой. Я к нему отношения не имею.
– А он готов присягнуть, что ты продал ему этот молитвенник.
– Присягнуть! Это пустые слова. Купил из-под полы испорченный товар, а валит все на меня.
– Почему именно на тебя? – сощурилась Александра. – Почему не на меня, например?
– Потому что я ему показывал свой молитвенник. Он по глупости проворонил его, не захотел купить. А потом я уже сам передумал продавать.
– Ты можешь врать бесконечно, – отвернулась женщина. Пройдясь по мастерской, она проверила, плотно ли закрыты окна, выдернуты ли вилки из розеток. Состояние проводки было таково, что не стоило искушать судьбу. – Меня это не убеждает. Все, я ухожу.
Она повесила на плечо отяжелевшую сумку, прижала к груди картину, а свободной рукой подхватила чемодан. Олег поспешил на помощь. Александра хотела было отказаться, но передумала.
– Если не трудно, донеси чемодан до третьего этажа, – сухо попросила она, двигаясь к двери.
– Донесу, куда скажешь, – Олег явно пытался пойти на мировую, его голос звучал смиренно. – Саша, так ты уезжаешь?
– В Питер, – нехотя призналась художница. – На сутки.
В квартире скульптора по-прежнему толклись гости. Общий градус опьянения перевалил уже за ту роковую черту, когда люди начинают засыпать там, где пили. Приятели покойного сдавались без боя. В большой запущенной квартире Стаса тут и там валялись поверженные тела. Казалось, здесь наспех организован военно-полевой госпиталь, куда приносят с поля боя тяжелораненых.