Дом Весталок

Сейлор Стивен

Корнелия ничего не ответила, по-прежнему глядя на огни жаровни.

– Может, дело в том, что ты не веришь в то, что это лемур, - осторожно предположил я. – Может, ты подозреваешь, что это обыкновенный человек, а никакой не лемур?

– Да какое это имеет значение, во что я верю и что подозреваю? – спросил она устало. В её глазах я увидел ту же мольбу и отчаяние, что и в глазах своего соседа- ветерана. – Авгур тут не поможет. Никакой авгур не может защитить от лемура, задавшегося целью тебя

погубить. Но если это и вправду человек… ведь может же человек выдавать себя за лемура?

– Думаю, да. Я сам, правда, никогда не сталкивался…

– Вот почему я попросила Луция обратиться к тебе. Если это человек, ты сможешь мне помочь. Если же нет – если это на самом деле лемур – меня ничто не спасёт. Я погибла. – Она умолкла, кусая пальцы.

– Но преследовал он твоего мужа. Теперь, когда твоего мужа больше нет…

– Ты что, не слушал, что я тебе сказала? Он говорил со мной, он сказал: «Теперь ты». Это были его слова. «Теперь ты!» - Её начало трясти. Луций поднялся и встал рядом. Усилием воли она взяла себя в руки.

– Хорошо, Корнелия. Я попытаюсь тебе помочь. Но прежде мне нужно кое-что знать. Ты сможешь говорить?

Она прикусила губу и кивнула.

– Ты говоришь, у этого призрака было лицо Фурия. Твой муж тоже так думал?

– Да. Он всё время говорил об этом. Каждый раз, когда видел его. В ту ночь оно приблизилось настолько, что Тит ощутил его зловонное дыхание. Он узнал его. Без всяких сомнений.

– А ты сама? Ты говоришь, что видела его лишь прошлой ночью и лишь мельком и сразу же убежала в дом. Ты уверена, что видела Фурия у себя на балконе?

– Да! Его лицо мелькнуло передо мной, но этого было достаточно. Бледное, искажённое, с жуткой усмешкой – но лицо Фурия; не узнать его было невозможно.

– Но ты же говоришь, что он выглядел моложе.

– Да! Его щёки, рот… Что вообще делает лицо молодым или старым? Не знаю. Но хоть и жуткое, оно выглядело гораздо моложе, чем Фурий два года назад, когда он умер. Призрак – или что это было – походил на Фурия, когда тот был безбородым юношей.

– Ясно. В этом случае я вижу три варианта. Может это быть Фурий – не его лемур, а он сам? Ты точно знаешь, что он умер?

– Точнее некуда. – Корнелия снова вздрогнула. Мне показалось, что она чего-то недоговаривает. Я глянул на Луция, который тут же отвёл глаза.

– А брат у него есть? Близнец? Или младший брат?

– Брат у него был, но намного старше. Погиб на войне.

– Вот как.

– Да. Он воевал против Суллы.

– Ну тогда, возможно, у Фурия остался сын? Похожий на отца, как две капли воды?

Корнелия отрицательно покачала головой.

– Нет у него сына. Только дочь, и она ещё совсем маленькая.

– А кто вообще из родных у него остался?

– Вдова, дочь и мать. И ещё, кажется, у него есть сестра.

– А где они теперь?

Корнелия отвела взгляд.

– Я слышала, что после смерти Фурия они перебрались в дом его матери на Целии.

– Итак, – подытожил я, - что мы имеем. Фурий мёртв, братьев у него не осталось, сына у него нет. И всё же у того, кто преследовал твоего мужа, было лицо Фурия. И ты, и твой муж видели это своими глазами.

Корнелия испустила тяжёлый вздох.

– Бесполезно. Какой во всём этом смысл? Я позвала тебя только от отчаяния. – Она прижала ладони к глазам. – Голова разламывается. Настанет ночь, и как мне пережить её? Уйдите, прошу вас. Я хочу побыть одна.

– Что ты обо всё этом думаешь? – спросил Луций, провожая меня до атриума.

– Думаю, что Корнелия напугана до полусмерти, а её муж был напуган до смерти. Не пойму, почему Тит так боялся лемура этого Фурия, если при жизни тот был его другом.

– Не другом, Гордиан, не другом. Тит просто знал его.

Я остановился.

– Луций, мне почему-то кажется, что Корнелия чего-то не договаривает. Ты можешь рассказать всё начистоту? Чем больше я буду знать, тем вернее смогу помочь ей.

Луций засопел, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты знаешь, Гордиан, я терпеть не могу сплетен. И что бы ни говорили о Корнелии, она по-своему человек неплохой. Просто немногие знают её так, как я.

Я молча ждал. Он наморщил лоб, почесал лысую макушку и неохотно сказал.

– Ладно. Последние два года дом принадлежал Титу и Корнелии, я говорил тебе. А раньше это был дом Фурия. Два года назад Фурий умер.

– Я так понимаю, Тит и Корнелия не просто купили дом у его наследников?

– Не у наследников. Когда началась война, Фурии приняли не ту сторону. Старший сражался против Суллы и погиб. А потом и младшего казнили, объявив врагом Республики.

– Так, так. Кажется, я начинаю понимать.

– Вижу, что понимаешь. Ты был тогда в Риме?

– Да.

– Тогда ты знаешь, что тут началось, когда Сулла пришёл к власти и заставил Сенат провозгласить его диктатором. Проскрипции…

– Списки на Форуме. Я помню.

– Того, кто попадал в эти списки, уже ничто не могло спасти. Любой, даже раб, мог принести Сулле его голову и получить награду. Головы выставляли перед курией.

– И много же их было, этих голов.

– Фурий попал в эти списки. Его схватили, отрубили голову и выставили её перед курией вместе с остальными.

– Так вот, значит, почему Корнелия так уверена, что Фурий мёртв.

– Именно. Она видела его голову. Насаженную на пику.

– А дом, стало быть, достался Титу и Корнелии?