Доминант
Шрифт:
Терпеть ненавижу выражение «терпеть ненавижу», органически не перевариваю выражение «органически не перевариваю», и вообще все эти устойчивые выражения и слова-паразиты, ставшие таковыми в силу ограниченности одних, но гениальности других, чем вторые, время от времени, и оказывают услугу первым по оформлению их сумбурных мыслей в лаконичные и понятные посылы, но всё это ничто по сравнению с раздражением, которые вызывают у меня те, кому в назначенный момент, при случайном стечении благоприятных обстоятельств удаётся «ухватить» что-то от жизни, и они начинают мнить, что смогли схватить рок за яйца. Вот и Марта. Типа нашла подопытного кролика для своих пропсихологических изысканий (а самой бы просто заметить, что выглядит эдаким изголодавшимся по практике психологом), а на самом деле, это мои монстры разбудили её монстров.
Ещё Марта написала тогда, что я не чувствую людей, потому что бегу силы и напряжения, а это не естественное состояние человека. И якобы через физическое истязание я переживу озарение относительно сущности…обывателя. Она здесь другое слово употребила, это я вставил правильный с моей точки зрения синоним. Я же считаю себя авантюристом и экспериментатором, хоть и всякая деятельность перестаёт доставлять мне удовольствие, и я теряю мотивацию продолжать творимое, если мной перестают восторгаются. Предложение Марты не сулило публичных восторгов, но я позволил ему мягко заполнить пространство моих размышлений, и скоро, без перспективы быть когда-либо замеченным восторженными вздыхателями, согласился, и всё организовал.
Бить будут меня, поэтому я выбрал какую-то кошку-девятихвостку (на тот момент она для меня именно этим и представлялась – «какая-та кошка-девятихвостка»). Применив законы физики, я счёл, что именно такое приспособление меньше всего нанесёт мне увечий, а выглядело оно внушительно: двадцатисантиметровая обтянутая кожей ручка, чем-то утяжелённая, начиналась кожаным арканчиком, в который можно было продеть руку, а заканчивалась девятью лёгкими кожаными плетёными «хвостами» сантиметров по пятьдесят, концы которых были распушены. Именно структура концов навела меня на мысль, что такая плеть может меньше всего нанести серьёзные раны, потому что концы будут иметь самую большую скорость, по сравнению с основными частями «хвостов», а так как они никаким образом не обозначены, в смысле отсутствия всяческих узлов и прочее, то на тело они будут опускаться «мягко». Плюс, такая конструкция концов будет встречать большее сопротивление воздуха, а значит, будет задерживать движение «хвостов» в целом. Я умножил всё это на возможное бешенство Марты, и у меня получилась, в общем-то, не страшная картина. Да я и не боюсь ничего.
Марта во всю принимала теоретическое участие при организации встречи. Например, что нам желательно уединиться, потому что кто-то, возможно, будет кричать или взвоет. Она планировала несколько поз, а так же указала на косметические средства, которые необходимы будут в конце, но об этом, сказала она, позаботиться сама, потому что знает о таких средствах на профессиональном уровне.
Её рекомендации я находил не лишёнными сгустка рациональности, что меня обескураживало. Ведь действия ей нашёптывали демоны, а они не ведают разумного. Другими словами, человек её ситуации всегда будет руководствоваться инстинктами, а не умом. В любом (моём) случае всё было мимо. Я не собирался идти на поводу у её демонов, я собирался сделать её сильней, чтобы она стала такой, которая сможет выносить меня, а уж с жизнью она тогда справится по инерции, что оформится, всего лишь, как вытекающий побочный положительный эффект. И я никогда не ошибаюсь в людях и расчётах.
Я не стал искать уединённое место, хоть и проскочила мысль снять какой-нибудь одинокий загородный домик где-нибудь в лесу подальше от Риги. Просто я не был уверен, что захочу видеть Марту после сеанса. Предпочитаю, чтобы меня после этого оставляли в полном покое. Поэтому, чтобы не заниматься «эвакуацией» её из этого домика (на такси) по окончании сеанса и, оставшись там, не нервничать, всё ли с ней будет в порядке до дома, тем более, что всё это могло закончиться глубокой ночью, и чтобы не раздражаться, вдруг, из-за обстановки, бог весть о чём предстоящей служить мне напоминанием после проведённого сеанса, а заодно, чтобы не удовлетворять желание одного из её демонов, я не стал ничего предпринимать, а предложил провести встречу у меня, обещая себе и ей не орать, а для поз, которые она изобретала, вполне хватало обстановки моей квартиры.
На счёт косметических средств ответил, что положусь на её «профессиональный» опыт, но предупредил, что у меня «психологическая» аллергия на те, которые рекламируются по телевизору. На что она меня успокоила, сообщив, что мы будем иметь дело с профессиональной косметикой, которая не рекламируется в широкие массы.
У верёвок в строительном магазине я задержался чуть больше, чем того требовалось, потому что когда возникла необходимость приобретения этой вещи, и, придя в строительный магазин, я впервые обратил внимание на отдел, где располагалось около двадцати видов канатов и шнуров всевозможного плетения, расцветки, толщины, упругости и растяжения (я до этого даже не подозревал о таком отделе), я не без удовольствия окунулся в приятные фантазирования и представления. С прикосновением к первому же канату средней толщины меня унесло в мою квартиру, где я представил, как Марта будет с ним колдовать. Перебирая его пальцами, прислушиваясь к осязанию, смог до «чёртиков» представить, как это будет выглядеть со стороны и какие тактильные ощущения у меня вызовет этот канат, прикасаясь по всему телу. После этого я захотел повторить опыт с другими, более и менее привлекательными визуально канатами, чтобы наверняка, чтобы вдруг не упустить тот. Самым привлекательным мне показался 24 прядный полипропиленовый канат с диагональным плетением. Своим внешним видом он запустил во мне ассоциативный ряд, содержащий различные сцены из кинофильмов, в которых, воображалось, что именно таким канатом оказывались связываемы жертвы. Благодаря пустоте в центре, он был податлив и мягок, что значительно должно было поспособствовать такому намечающемуся специфическому обращению с ним. Вдобавок, он внушал уважение разрывным усилием, которое можно было себе представить в отношении него. А казалось бы, сантиметр ткани…
И вот, в назначенный час Марта объявилась у меня. Такое было облегчение, и сразу - и наслаждение, увидеть, какой красивой женщиной она оказалась! Мы не стали обмениваться фотографиями (если не считать пару десятков фото без лица), не стали встречаться предварительно в кафе (странно. Перечитывая второй раз написанное (очень стало интересно перечитать), я был сражён одной маленькой неприятностью, с которой мне ещё предстоит разобраться. Описывая свою встречу в кафе с Наташей, я определённо помнил на тот момент, и даже визуально, как я точно так же в этом кафе знакомился с Мартой. Но сейчас, прочитав, что мы с Мартой не встречались предварительно в кафе, я завис на несколько минут, сведя брови. Может, я хотел скрыть этот факт, когда приступил к описанию этого момента с Мартой? Или я там (с Наташей) решил сочинить, чего не было? Но, зная себя, я не стал бы этого делать: ни того, ни другого. И это как дважды два – четыре. И сейчас, знание всего этого определённо, имеет ещё более важное значение для моей сильной стороны, и ещё более безразлично для слабой, потому что значение имеет вообще то, что забывается, но если начинает помниться то, чего не было… Я определённо помню облегчение, увидев Марту «впервые» у себя в квартире, а это могло возникнуть только, если мы действительно не виделись до этого. Я могу забыть мысли, обстоятельства, но не чувственные переживания. Значит, не было кафе. Значит, в кафе с Наташей я помнил то, чего не было? А сейчас я не помню, что я когда помнил… Я продолжу повторное чтение… Может дойдя до описания встречи с Наташей я что-то пойму?), а просто договорились, что если кто-то или что-то кому-то не понравится, не будем продолжать встречу и всё. Я был уверен, что переписываюсь с красивой женщиной, так это и оказалось.
Я попросил Марту отказаться от смешивания моего бренди с чем-либо, а сделал нам по чашечке кофе и заставил выпить сначала его, а потом, разогрев теплом ладоней снифтеры – бокал для бренди – мы выпили по восемьдесят граммов этого обжигающего напитка.
Я предложил Марте, пока мы не выпили бренди, пройти к компьютеру и взглянуть на нашу переписку с моей, так сказать, территории, чем самым я хотел сделать паузу и убедиться в нашей (особенно Марты) готовности продолжать. Решимость Марты не убывала, улыбка обнадёживала, зажигала и завлекала, и в какой-то момент я даже чуть-чуть испугался неотвратимости. Я «присмотрелся» к Марте в этой связи, и в результате только сделал себе хуже: меня несколько покорёжило, что в моём сценарии (а я считал происходящее своей «игрой») стали витать неподконтрольные мне моменты, причиной которых был посторонний, ни я, Марта. Её интеллект и характер творили что-то, что пробивалось сквозь созданное мной, окутывающее нас энергетическое поле, а пробившись, дерзко очерчивало и помечало некоторое пространство, как своё. И таким образом, заявленный Мартой от происходящего смысл начинал маячить и угрожать свершением. Это, как если бы я сказал, что для хорошего пенальти нужны хорошие бутсы, а кому-то вдруг удалось доказать мне, что на это влияет ещё и нога, на которую натянут этот бутс.
Я повёл показать ей купленные мной приспособления. Марта не без интереса взяла «кошку», покрутила её в руках, и у неё неосознанно получилось эротично провести ладонью по рукоятке, после чего она резко взглянула мне в лицо. Меня пробрала сладкая волна.
– Больно бьёт, не пробовал? – спросила она.
У нас у обоих в глазах стояло мнение по поводу её случайного жеста.
– Можно ударить и больно, смотри.
Я перехватил «кошку» у Марты из рук и слегка дал ей по попке, чтобы сходу разрушить несколько барьеров в коммуникации двух малознакомых людей.
– Эй, эй, сегодня это не твоя прерогатива, - с настороженной улыбкой забеспокоилась она и потянулась рукой к плети, – верни обратно.
Я вернул ей плеть.
Она пару раз ударила себя по бедру, потом по руке.
– Что ж, сойдёт. Пошли, теперь моя очередь показать кое-что тебе.
Мы прошли в прихожую, где Марта оставила свою сумочки немаленького размера и пакет. Из сумочки она извлекла несколько тюбиков мази и спрей. Демонстрируя их по очереди, смогла удивить меня развёрнутым комментарием по каждому. Я принюхивался и тщательно тёр между пальцами каждое косметическое средство, и остановился на более-менее похожем на тот, каким я пользовался после бритья.