Доннерджек
Шрифт:
— Ну, давай, сморщенный член, заканчивай, что начал. И тут Сейджек сообразил, что несколько отвлекся. Он не мог проигнорировать вызов Большой Бетси. С усилием не меньшим, чем во время самых жестоких сражений, он сосредоточился на ее прелестях, затем отвесил партнерше пощечину, чтобы Большая Бетси отвернулась и он больше не видел сардонического выражения ее глаз, а после нанес еще несколько увесистых ударов. Когда женщина закричала, Сейджек почувствовал, что его мужская сила снова проснулась.
— Я еще раз отрублю тебе голову, — прорычал он, когда
Большая Бетси перекатилась на спину, приняв позу покорности. Большая грудь требовала его внимания, но в улыбке и взгляде все еще читался вызов.
— Тебя называют Вождем Вождей, да?
— Да, именно меня. Я Вождь Вождей.
— Как старый Карак?
— Как старый Карак, только лучше и злее. Карак никогда не убивал столько охотников за головами — и не смог отпугнуть икси. Сейджек на такое способен.
— Только потому, что ты украл мое мачете, — не унималась Большая Бетси.
— Я свернул тебе шею, — напомнил Сейджек. Ему показалось, что Большая Бетси его совершенно не боится, просто лежит и рассматривает своими голубыми глазами.
— А что, если я дам тебе возможность принять участие в настоящем сражении?
— Что? Ты и я?
— Нет, тебе и твоему Народу. Большая битва. Сердца, которые можно съесть, и печени тоже. Повод для танцев, хвастовства и воплей о том, как велик Сейджек, Вождь Вождей, которому удалось превзойти Карака.
— Народу ничего не нужно. Никто нас не тревожит. Зачем нам сражаться?
— Ты испугался большой битвы? Тебе страшно?
— Сейджек не испугается! Никогда! — закричал он, прекрасно понимая, что это не совсем так.
Он опасался странного существа с человеческой головой и формами самой соблазнительной самки его Народа (может быть, у нее слишком большая грудь) — и собственного тела, которое уже снова хотело ее. Возможно, удастся овладеть ею спереди, как принято у людей. Мысль показалась Сейджеку не такой привлекательной, как прикосновение ягодиц, но…
Большая Бетси улыбнулась, обнажив множество зубов, и раздвинула ноги, словно прочитала его мысли.
— Ты боишься, — насмешливо проговорила она.
— Нет! — прорычал Сейджек и прыгнул на нее, стараясь побыстрее преодолеть сложности незнакомой позиции.
Он ощутил волнующую мягкость груди и наклонился. Женщина приняла его. Пока Сейджек наслаждался ее телом, Большая Бетси говорила низким голосом, тягучим, словно глина, и вязким, как свернувшаяся кровь.
— Сейджек, если ты откажешься от битвы, значит, ты трус. Страх свяжет твои чресла, а зубы выпадут из десен. Молодой самец расправится с тобой и, смеясь, вырвет твою печень. Народ распадется на мелкие племена, жалкие и растерянные. Охотники за головами повесят уши твоих любимых женщин себе на шею.
Сейджек начал двигаться быстрее, стараясь не слушать Большую Бетси. Ему хотелось выбить ей зубы, заставить проглотить собственные проклятья, но он не мог подняться так, чтобы сохранить равновесие, находясь между ее бедер. Его захватило
Большая Бетси двигалась под ним как землетрясение: она колыхалась, сжимала плечи и царапала спину. Ее зубы вонзились в мочку ушей Сейджека; кровь брызнула ей на лицо, горло и между грудей.
— Трус, — прошептала она.
И Сейджек понял, что побежден. Извращенное поражение — в тот самый момент, когда он подчинился ей, он еще глубже вошел в ее лоно, сделав Большую Бетси своей, как ни одну другую женщину.
Сейджеку снился сон о сексе и насилии.
Ровно в полдень за два дня до начала праздника элишитов в Центральном парке Нью-Йорка на крышу замка Доннерджек приземлился корабль дальнего следования. Неразговорчивый пилот-андроид, который никогда не рассказывал о своих полетах, лишь поджал губы и сделал вид, что ничего не слышит, когда Дэк вручил Джею Доннерджеку дорожную сумку и кредитную карточку, снабдив на прощание множеством советов:
— И не забывай, Джей, когда прибудешь в Нью-Йорк, у тебя останется достаточно времени, чтобы отдохнуть. Ты привык к виртуальным путешествиям и не знаешь, как сказывается смена часовых поясов… Следуй советам тех, кого приставил к тебе Парацельс.
— Я все понял, Дэк.
Джей уже собрался взойти на корабль, но Дэк положил ему руку на плечо.
— Слушай прогноз погоды и одевайся соответственным образом. Летом погода в Нью-Йорке меняется очень быстро, так что не забудь захватить свитер, если соберешься погулять после захода солнца. Ты…
— Да, Дэк. — Джей кивнул роботу. — Позаботься о Дьюби, ладно?
Дэк взглянул на тощую черную обезьянку, которая с несчастным видом повисла на двери. Она понимала, почему не может сопровождать Джея, но страдала из-за разлуки с другом и защитником. Дьюби незаметно стерла со щеки влагу, подозрительно похожую на слезу.
— Постарайся как следует развлечься, Джей, — сказала она.
— Ладно. Встретимся через пару дней. Наконец Дэк отпустил его.
— Я позабочусь о Дьюби. А ты будь осторожен. Джей прижался лбом к стеклу иллюминатора и махал рукой, пока замок не скрылся из виду; вслед за ним и весь остров потонул в тумане. Затем юноша откинулся на спинку кресла и постарался скрыть охватившее его возбуждение. Наконец-то он будет один в Веритэ!
Джей взглянул на браслет. Ну, почти один. Вспомнив о правилах приличия, он обратился к пилоту:
— Меня зовут Джей Доннерджек. Спасибо, что прилетели за мной.
— Все нормально. Я — Милбурн, работаю на институт Доннерджека. Рад, что мне удалось познакомиться с внуком основателя фонда.
— Внуком? Я всегда считал, что фонд создал отец.
— Нет, ваш дед. Он заработал большие деньги на медицинских исследованиях и учредил Институт, чтобы финансировать различные научные проекты и заботиться о своей семье. Впрочем, ваш отец внес существенный вклад в увеличение капиталов фонда.