Дорога Короля

Пратчетт Терри Дэвид Джон

Не думаю, что когда-нибудь я решусь сказать ей правду.

Когда Марли вновь спустился в гостиную, то выглядел так, словно его только что освежевали. Но ведро по-прежнему сжимал в руках.

Тинвир попросила у Дандо кусок мыла от блох и повела Руфуса наверх — мыться. Лис то и дело останавливался и начинал яростно чесаться и клацать зубами в шерсти. И я подумал, что после помывки он, конечно же, опять начнет есть меня глазами и поливать слюной. Ну и ладно, я готов пока с этим смириться. Но в свое время непременно пресеку его поползновения.

Я сидел, погруженный в размышления и потихоньку приходя в

себя. По крайней мере один урок я усвоил отлично: если кто-то скажет при мне: «Да дьявол меня забери!», я ему отвечу: «Знаете, я побывал у дьявола в аду, и поверьте: вам там придется ой как несладко!»

Внезапно мои мысли испуганно унеслись прочь: я услышал какое-то негромкое жужжание.

— Что это за звук?! — грозно спросил я.

Дандо вскочил и резко повернулся ко мне.

— Это просто так! Никого здесь нет! Ни сов, ни кошек, ни собак, ни летучих мышей, ни ястребов, ни ласок, ни кобр, ни мангуст (или все-таки мангустов?) и никаких подобных тварей. И гремучих змей тоже нет, сэр! Никоим образом! И, конечно же, никаких мышей: их давно уже съели…

И тут, слегка вздрогнув, «Дом гоблинов» приземлился. Окна перестали сверкать, и за ними сразу разлилось весьма неприятного, какого-то лавандового цвета зарево.

Рафферти, глядя на это лиловое сияние, спросил:

— Ну что, Дандо, козлик мой? Куда это нас на сей раз занесло?

Дандо смущенно кашлянул и пожал плечами:

— Ну, если бы вы… хм… Видишь ли, Рафферти, я не совсем уверен в том, что именно у меня получилось, когда к нам попытался влезть тот великан с лицом-черепом… В общем, я просто не успел выбрать пункт назначения…

В эту минуту снаружи раздался оглушительный рев.

«Дом гоблинов» закачался.

Парадная дверь с треском распахнулась.

Внутрь ворвался пурпурный свет.

Кто-то пронзительно вскрикнул…

Эмма Булл

СЕРЕБРО ИЛИ ЗОЛОТО?

(Перевод И. Тогоевой)

Очень Юная Луна остановилась перед камином и на минутку присела, задумчиво опершись подбородком на руку. Здесь было единственное место в комнате, где она не мешала Старой Сове собираться. Она бы с удовольствием не просто сидела, а что-нибудь делала, но все занятия, приходившие ей сейчас в голову, казались бесполезными и в данный момент совершенно бессмысленными. Она смотрела, как Старая Сова бродит по комнате, постукивая башмаками по выложенному плиткой полу, заглядывает в кладовую, в буфетную, в прачечную; и каждый раз у нее в руках оказывается какая-то нужная вещь: чистое белье, головка сыра, пучок желтого сушеного щавеля, пиретрум [5] , трутница, шерстяная накидка… Круглое розовое лицо Старой Совы казалось крайне сосредоточенным и даже слегка хмурым, и Луна понимала: она мысленно сверяет свои действия с составленным ею списком.

5

Пиретрум ( бот.) — персидская ромашка. ( Прим. ред.)

— Но ты же не сможешь все это взять с собой! — не выдержала наконец Юная Луна.

— Это ты не смогла бы, — возразила Старая Сова. — А у меня на пятьдесят

лет больше опыта. Кстати, не забудь оздоровить кабачки, прежде чем нести их в кладовую, а то зимой есть будет нечего, кроме лука. А если белки опять устроили гнездо у нас на крыше, то есть одно заклятие…

— Да, ты меня ему уже научила, — вздохнула Луна. И повернулась другим боком к огню, чтобы немного «поджарить» и его. — А если я что-то случайно забуду, так ведь можно и посмотреть. И все-таки глупо сейчас уходить из дома! Через неделю небось и снег пойдет…

— Ну и что? Я и по снегу прекрасно ходить умею. Да только не пойдет он. Еще месяц по крайней мере снега не будет.

Старая Сова завернула в мягкую фланель три маленьких глиняных кувшинчика и тоже сунула в свой заплечный мешок.

Юная Луна целых три дня старалась не говорить об этом, но оно само сорвалось у нее с языка:

— Так ведь он пропал еще в середине лета! Ну почему тебе теперь-то непременно идти понадобилось? Зачем тебе вообще куда-то идти?

Старая Сова тут же выпрямилась и сурово посмотрела на девушку.

— Затем, что у меня есть определенные обязанности. И тебе следовало бы это знать.

— Но какое отношение твои обязанности имеют к нему?

— Он — принц нашего королевства.

Юная Луна вскочила. Ростом она была значительно выше Старой Совы, но под ее гневным взглядом сразу почувствовала себя совсем маленькой и нахмурилась, чтобы скрыть растерянность.

— А мы — жители этого королевства! — сказала она. — Нас здесь сотни… тысячи! И среди нас достаточно много вполне уравновешенных ведьм и колдунов, которые и не подумали бы толпами бродить по белу свету, точно младшие сыновья благородных семейств, в поисках подвигов и приключений!

Лицо Старой Совы было все в морщинах, которые становились глубже, когда она улыбалась. Вот как сейчас.

— Во-первых, — сказала она, — я никогда не слышала, чтобы младшие сыновья благородных семейств отправлялись на поиски приключений толпами. Во-вторых, все ведьмы, которые хоть чего-нибудь стоят, пытались отыскать его — каждая, конечно, по-своему. Все, кроме меня. Я пока воздерживалась, потому что хотела сперва удостовериться, что ты без меня справишься.

Юная Луна так и застыла, слушая ее. Потом снова села на коврик у камина и обхватила руками колени, крепко сплетя пальцы.

— Ох! — Она как-то странно то ли всхлипнула, то ли усмехнулась. — Это нечестно, нечестно с твоей стороны! Почему ты все время стараешься меня унизить?

— Потому что в тебе слишком много гордости, худышка моя дорогая, милый мой сорнячок. Ты же прекрасно понимаешь: я должна идти. И не надо делать последние мгновения еще тяжелее. Они и так достаточно тяжелы.

— Но я бы хотела… тоже что-нибудь сделать, помочь тебе, — помолчав, жалобно промолвила Юная Луна.

— А я и так полностью на тебя рассчитываю. Тебе тут работы хватит — и своей, и моей. Или тебе этого мало? — Старая Сова крепко затянула тесемки на горле заплечного мешка.

— Не мало. Но ты же знаешь… Ах, неужели мне нельзя пойти с тобой?

Старая Сова ногой извлекла из-под стола табуретку и уселась на нее, сложив руки на коленях.

— Нельзя. Ведь я отправлюсь в путь в ином обличье, дабы душа моя смогла испросить милости у нашей Прародительницы, — серьезно ответила она.