Дорога на Джербу
Шрифт:
– Ну, как отдых? – прервал молчание Сергей.
– Ты знаешь, очень хорошо! Мне все безумно понравилось.
– Настолько, что ты даже не писала мне?
– Ну, ты тоже нечасто меня радовал, так что давай не будем…
И тут Сергей крепко сжал её руку:
– Я скучал по тебе!
Мимика Серёжи превратилась в диснеевскую мультяшную. Он умел расположить к себе, когда ему это было выгодно. Он сморщил лоб и посмотрел на неё, как кот из «Шрэка». Алла засмеялась. Атмосфера стала более расслабленной. Они начали болтать обо всем. Они часто могли разговаривать часами, могли не спать всю ночь, держась за руки, и заснуть только перед рассветом. Когда Сергей уезжал в командировку, звонил Алле из Москвы, и они болтали по 3–4 часа к ряду.
– Ну, что тебе там особо понравилось, в этом Тунисе?
– Да все. Прекрасная еда, развлечения… Аниматоры тоже были веселые.
И она рассказала ему про всех ребят, и про Вилли тоже. Она могла общаться с Сергеем, как с другом, говорить обо всём, о чём угодно, ну или почти обо всем… Наконец, они подъехали к дому. Алла вошла в опустевшую квартиру и оцепенела. В доме царила идеальная чистота. Пока Сергей раздевался, она обошла всю квартиру целиком, зашла в ванную комнату, кладовку и на кухню тоже. Её удивлению не было предела, ведь в доме была непривычная чистота и порядок. Такое за семь лет совместного проживания она видела впервые.
– Ничего себе! Что на тебя нашло?
Сергей исподлобья посмотрел своими вдумчивыми грустными глазами на неё и ответил:
– Я же говорил тебе, что скучал!
– Но ты же никогда не прибираешься! Никогда!
Алла действительно была поражена. К горлу подступил какой-то твердый комок, переполненный различными чувствами.
Она пошла в ванную мыть руки. Разглядывая их, она видела, как вода стекает вниз. Мелкая струя разбивалась на маленькие водяные капельки, которые передавали отблеском света все её чувства. Время в этот момент остановилось. Каждая капля, словно полоска радуги, ассоциировалась у нее с внутренним переживанием происходящего. Сердце тягостно щемило и просило её не верить в эту чистоту. Она чувствовала, как Сергей пытается затянуть её снова в их тугое болото. Всё нутро противилось этому.
На Джербе она пережила самый лучший эмоциональный подъем, который случился с ней за долгие годы. Она упорно не хотела опускаться вновь на прежний уровень. Алла в недоумении разглядывала раковину, в которую медленно сливалась разноцветная струя, и не понимала, что ей делать теперь со своей жизнью.
«Как же не вовремя он начал пытаться угодить мне… Лучше бы он этого не делал. Лучше бы он был таким же безобразным мужем как всегда. Зачем он так испытывает меня сейчас? Это действительно тяжело и совсем не вовремя. Смешно, вроде бы такая мелочь – чистая квартира к моему приезду. Но я давно уже забыла, что такое бывает. На эту мелочь никто даже и внимания бы не обратил, но мне это слишком заметно, ведь человек, который никогда даже не пытался угодить, сейчас угождает. Хотя, вряд ли это угода для меня. Скорее всего жест… Показательный жест. Видно, что он очень переживал здесь без меня и, конечно же, всё чувствовал. Ему было плохо тогда, когда мне было слишком хорошо. И я, конечно, его слишком люблю, чтобы ранить… Что за дурацкая жалость?! Разве он жалел меня хоть когда-то? Но какая разница, что делал он? Любить – это ведь и есть жалеть. Наверное так… Нужно всё забыть, что было между мной и Вилли. Я обязательно всё это забуду!»
Алла действительно глубоко и крепко любила Сергея. Она слишком много прощала ему. Наверное, ни одному мужчине она не простила бы столько неприятностей, сколько принес в её жизнь он.
Они познакомились, когда ей было всего 23 года. Алла была наивной и доброй девушкой. Но годы, проведённые с ним, немного ожесточили ее. Она вышла из своего розового мира и видела теперь все реалии окружающей жизни, благодаря его странным связям и людям, которые крутились вокруг. Она видела всё самое плохое, но правдивое, что только есть на белом свете.
Ей было некомфортно существовать в таком грязном окружении. Его пьянство подливало масла в огонь и было лишь способом забыться от неправильного пути. Алла была единственным светлым, за что его выживающее нутро хотело зацепиться, но всегда огорченно соскальзывало и снова падало в свою тёмную и запутанную пропасть.
Мать Сергея была интересной, развитой и очень хозяйственной женщиной. Она развивала и своего мальчика в детстве. Уже тогда он был не глуп и учился совсем без троек. Только вот, глядя на его детские фотографии, можно было увидеть взгляд брошенного щенка, который потерял свою собаку-мать. А мать и правда была собакой, которая иногда убегала на улицу. Она тоже была слаба в пьянстве. А маленький Серёжа сидел у двери и скулил, в ожидании единственного по-настоящему близкого человека.
Отчим не любил и не понимал его. Слишком сильно была развита индивидуальность мальчика, и он всегда, уже в детстве, имел свое мнение. Отчима это страшно раздражало. Он выгонял Серёжу на улицу, прямо на мороз. А морозы в Сибири, где они жили, были ох какими лютыми и бескомпромиссными.
Подростком он ввязался в плохую компанию и начал нюхать клей, а дальше пошли тяжёлые наркотики. Но, повзрослев, желание выжить и победить свои детские обиды все же преобладало. В двадцать пять лет он уехал в Питер и остался.
Сергей очень любил этот город! Гулял по каналам, наблюдал за утками, которые плавали по тихой темной питерской воде. У него была отличная память и аналитический ум. Он общался с разными людьми и хорошими, и плохими. Некоторые его развивали, а некоторые – обратно тянули на безнадежное дно. Он снимал комнату в коммуналке и усердно работал, чтобы в итоге приобрести собственное жилье, что с его упорством и некоторой наглостью в итоге удалось. Он умел достигать своих целей и ужасно злился, когда цели ускользали. Юркость и умение приспосабливаться остались из наркоманского прошлого. Ведь хитрее наркомана существа найти сложно…
Когда он встретил Аллу, сразу признался, что идёт не по той дороге, но очень хочет выпутаться из всего. Он был достаточно искренним и доверял ей некоторые секреты из своего прошлого. С матерью он общался почти каждый день и очень обижался на нее, когда она бралась за старое.
Алла очень любила Серёжу и всеми силами пыталась навести его на правильный путь. Это были и слёзы, и долгие ночные разговоры с признаниями, и длительная изнурительная работа над собой и над ним. Алла вложила в его исправление всё сердце и очень огорчалась, когда он снова срывался, пропадал и бросал её на несколько дней, впадая в крепкий запой. Он сбегал, также как его мать. Но потом всегда возвращался и очень стыдился того, что снова так себя повел и оставил Аллу наедине со всеми их совместными печалями. Он плакал у нее на коленях и обещал, что будет лечится, бороться, подшиваться, брать всю свою силу воли в кулак. Он хорошо понимал, что сам медленно рушит их отношения. Ему действительно было тяжело и стыдно, он всегда пытался всеми способами загладить свою вину. Алла снова выдыхала, а он продолжал быть мужчиной и их семейной опорой.
Алла положила целую молодость на то, чтобы человек одумался, осознал и начал жить по-другому. Она всегда видела в нем потенциал. Она видела в нем надежность, твердость в убеждениях, и, в конце концов, она всегда видела в нем ум, который на удивление было не убить даже таким огромным количеством выпивки.
Но чего не было никогда – это чистоты, которую она так любила, а сейчас она смотрела в идеально очищенную раковину и не могла поверить своим глазам. Это было очень странно. Это будто предупреждало о чем-то. Будто он чувствовал неизбежное и не мог, как всегда, умело развернуть ситуацию в свою сторону. В этот раз он чувствовал слабость и уязвимость. Чувствовал, что скатывается на самое дно, и уже не может контролировать ситуацию как раньше. Какая-то настороженная тишина встретила Аллу в доме, а также напряжение и тревога. И даже за ужином, несмотря на то, что они оживлённо разговаривали, туча со знаком вопроса висела над кухонным столом, и они оба действительно не понимали, что будет дальше.