Дорога превращений. Суфийские притчи

Руми Джалаладдин

Д. Щ.

Царский слуга

Один слуга, весьма ценимый шахом,Служил ему с любовью и со страхом:Когда входил он с дрожью в тронный зал,То от любви сознание терял.А подданные клали подношенья,Посланья, и записки, и прошеньяТому слуге в заплечную суму:Войдешь, мол, к шаху — передай ему!Когда ж слуга тот от любви великой,Теряя память, падал пред владыкой,Сам шах с его спины суму

снимал,Все просьбы и прошенья вынимал —И исполнял их, милостью богатыйК тем, за кого слуга тот был ходатай.Из прочих тоже кое-кто дерзалВходить порою к шаху в тронный зал,И подданные, зная их значенье,Передавали с ними порученья.Однако перед шахом сильный страх,А также мысль о собственных делахИх заставляли забывать про это —И люди оставались без ответа…

Муравей

Рассказ иллюстрирует различие между широтой и объемностью того восприятия жизни, которому учат суфийские наставники, — и односторонностью мышления обычных людей. Суфийское понимание бытия отождествляется с «мудростью Соломона». Согласно Корану, царь Соломон сказал: «Мы были обучены языку птиц, и нам были дарованы все блага» (Коран 27, 16). В суфийском понимании «язык птиц» — это способность образно описывать тайны, постигнутые возвышенными душами во время их духовных «полетов».

Д. Щ.

* * *

В отличие от муравья, человек не должен полностью отождествлять себя с той деятельностью, которой он занимается, будь то в семье, в профессиональной сфере, социальной жизни и т. п. Поступая иначе, он, по известной русской пословице, может «не увидеть за деревьями леса», а согласно притче Руми — оказаться в том состоянии, когда «скрыто Солнце, не видна Луна», т. е. — самое главное в жизни остается незамеченным из-за ослепляющей взгляд «соринки» некой частной ситуации. Таким образом, притча напоминает о необходимости расширения человеческого кругозора «до бесконечности вселенной». Именно такое «стереоскопическое» зрение жизненно важно для настоящего учителя: частные знания он должен стараться преподносить на фоне общей картины мироздания.

М. Х.

Муравей

Отважный муравей, набравшись сил,Полз по полу и зернышко тащил,Гордясь собою, в трудовом угаре.А в этот миг хозяин был в амбаре,И молвил он, следя за муравьем:«Вот так и мы одно зерно беремИз целой груды мыслей, чувств и целей —И думаем, что в жизни преуспели!..»…Наш ум убог, а Истина бездонна,И как постичь нам мудрость Соломона?Коль есть в глазу соринка хоть одна,То — скрыто Солнце, не видна Луна.Раздвинь завесу плотского ума —И воссияет Истина сама!..

Попугай и зеркало

Смысл притчи коренится в суфийском учении о том, что, с одной стороны, люди, созданные Богом «по единому образу», являются «зеркалами» друг для друга; с другой же стороны, «сердце» (т. е. внутренний мир) каждого человека потенциально представляет собой «зеркало», в котором может отразиться Божий Лик (ср. подобное же учение в Библии: «Как в воде лицо — к лицу, так сердце человека — к человеку» — Прит. 27, 19 и «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» — Матф. 5, 8). Через другого человека — твое «зеркальное отражение» (особенно если этот человек — пророк, мудрец, суфийский шейх и т. п.) — с тобой может говорить Сам Бог, который «за зеркалом стоит». В то же время, действуя подобным образом, Бог обращается к тебе через твое же собственное сердце, высшее «Я». В этом — основа отношений между суфийским учителем и учеником.

Д. Щ.

Попугай и зеркало

Один хозяин, птицу обучая,Пред

зеркалом поставил попугая,А сам за этим зеркалом стоялИ разные присловья повторял.Но полагала глупенькая птица,Что за стеклом сидит ее сестрица,И, разговором с ней увлечена,Ее присловьям вторила она……Вот так, когда мы говорим с людьми,Создатель обучает нас — пойми!..

Индиец и святой

Здесь содержится предупреждение о том, что чрезмерно сильное и преждевременное духовное воздействие может оказать негативное влияние на ученика, привести в расстройство его внутренний мир («для слабых глаз твоих тут света слишком много»). Духовная помощь должна оказываться в той мере, в какой адепт способен ее в данный момент воспринять, и в соответствии с той ступенью, на которой он находится. Для вступающего на суфийский путь («достиг порога») главное — зажечься верой и любовью к Богу, а для этого достаточно легкого, «как поцелуй», прикосновения к его сердцу духовного пламени, исходящего из сердца шейха.

Д. Щ.

Индиец и святой

Один индиец шел к наставнику святому.Дорогу пересек, приблизился он к дому —И слышит: «Возвратись, исполнил ты обет,Лицом к лицу со мной встречаться — нужды нет!Для слабых глаз твоих тут света слишком много,Достаточно того, что ты достиг порога:Порой нас утомит ученый долгий спор,Зато воспламенит короткий разговор!Огонь, как поцелуй, едва свечи коснется —И сразу в ней самой и свет и жар проснется.И в пламя много дров мы сразу не кладем:Ведь полыхнет очаг — и загорится дом!»

Я и Tы

Только преодолев свое низшее «я», т. е. подавив эгоистические стремления животной души (нафса), суфий обретает способность духовного единения с Аллахом («Другом») и со своими спутниками по духовному пути (особенно это относится к единению мюрида с его наставником — шейхом). Преодоление низшего «я» совершается постепенно, по мере прохождения пути суфийского «познания-странствия» («по миру странствуй в скорби и тоске»). На этом пути низшее «я» суфия «сгорает в пламени любви», по мере того как высшее «Я» приближается к Истине.

Д. Щ.

Я и Ты

Хозяин дома, слыша громкий стук,«Кто?» — вопрошает. — «Я, твой близкий друг!»«Ступай же прочь, неверен твой ответ:Двум „я“ за этой дверью места нет!По миру странствуй в скорби и тоске,Очистись — и вернешься налегке,Познав пути сокрытые свои,Где „я“ сгорает в пламени любви!..»И тот ушел, огнем любви томим,И образ Друга реял перед ним.Он испытал немало горьких бед,Немало миновало зим и лет.И вот опять раздался громкий стук,И снова вопросил незримый Друг:«Кто?» — И в ответ из внешней темноты«Открой, — раздался голос, — это Ты!»И Друг сокрытый двери отворил,И в сердце странника заговорил:«Теперь ты понял тайну бытия:С твоею сутью слита суть Моя.Ты — это Я. Теперь вопрос решен:Неразделимы корень и бутон!»