Дорогами ложных солнц
Шрифт:
— Не обращай внимания, — миролюбиво предложила я, укладываясь обратно в шезлонг. — Мы здесь — чтобы расслабиться, и никакие «chinos» нам не помешают.
— Как же не хватает моих sicarios[15]! — Изабелла смерила злобным взглядом веселящихся азиатов и повернулась ко мне. — Думаю, сейчас — подходящий момент наконец узнать, что за странную бандероль ты мне прислала несколько недель назад. Что в ней?
— Лучше тебе не знать, — я погоняла соломинкой кубики льда в коктейле. — Всё это немного… нелегально.
Приложившаяся к своему коктейлю Изабелла поперхнулась, и я расхохоталась при виде её лица.
— Ты забыла, кто перед тобой, gabacha? — подруга покачала головой. — В моей семье слово «легально» — оскорбление.
— Ладно… — я вытерла набежавшие от смеха слёзы. — Однажды ко мне в галерею заявился один cabron[16] и потребовал помочь достать не принадлежавшую ему картину. В противном случае грозил сообщить Даяраму, где меня искать.
— Pinche pendejo! — возмутилась Изабелла. — Почему не позвонила мне?! Я бы прислала…
— Знаю, — с улыбкой прервала её я. — Но хотела хотя бы с чем-то справиться без посторонней помощи. Твой «долг» давно уплачен. Ты не обязана решать за меня все мои проблемы.
Изабелла вдруг помрачнела.
— Дело не в долге, gabacha. В моём окружении очень мало людей, которым я доверяю. Ты — одна из них. Чтобы сохранить вас, я готова на многое. Всё просто.
Отставив коктейль, я попыталась заглянуть ей в глаза.
— Иза, у тебя неприятности?
— В моём бизнесе, если нет неприятностей, значит, ты уже не в бизнесе и скорее всего мёртв, — и, тряхнув волосами, будто отгоняла дурной сон, уже другим тоном защебетала:
— Зато прибыль — фантастическая! Сколько ты выручаешь за одну картину? Может, всё-таки подумаешь о смене деятельности? Опыт в нарушении закона, у тебя уже, очевидно, есть. И помнишь моего кузена Энрике? Постоянно о тебе спрашивает!
— Энрике, который встречается с дочерью военного?
— Встречался — с дочерью генерала штата Чиуауа. Мой дядя надеялся таким образом укрепить связи. Но Энрике и Камилла разошлись и теперь друг друга ненавидят. Так что мой кузен свободен и… — она призывно повела бровью.
— Заманчиво, — улыбнулась я. — Но пока воздержусь.
— Не знаешь, что теряешь.
— Любовь сейчас — последнее, что я ищу.
И вздохнула, подумав об Эндрю. На следующий день после нашей совместной ночи мы встретились за ужином, после которого была ещё одна совместная ночь, а потом — совместный завтрак… А потом всё стало слишком напоминать первые месяцы с Даярамом с той лишь разницей, что сейчас я не была влюблена. Эндрю мне нравился, я с удовольствием проводила с ним время, но дальше этого заходить не хотела. Когда он заговорил об отпуске на его вилле в Агре, решила, что момент расставить точки над «и» наступил. Но всё, что мой почитатель вынес для себя из нашего «объяснения»: я слишком молода, и серьёзные отношения меня пугают, да ещё и он напугал меня желанием проводить как можно больше времени вместе. Но всё это — поправимо. Разве он не заставил меня поменять к нему отношение, показав, как я для него важна? Так что ему стоит проявить ещё немного терпения? И он совершенно не возражает, что сейчас я отправлюсь в отпуск не в Агру, а на острова, и не с ним, а с подругой. Он, конечно, отвезёт меня в аэропорт и будет терпеливо ждать моего возвращения, но надеется, что скоро я позволю ему отвезти меня дальше аэропорта. Ругая себя за мягкотелость, я трогательно распрощалась с ним в Хитроу и, стараясь хотя бы пока ни о чём не думать, вошла в самолёт…
— Que os chingan, pinche chinos…[17]
Злобное шипение Изабеллы вернуло меня на пляж Хейвлока, и я с удивлением воззрилась на двух парней-азиатов, остановившихся возле нас. В руках одного был мяч.
— Намасте[18], девчонки! Как насчёт матча в пляжный волейбол? — произнёс он на чистейшем английском с британским акцентом. — У нас не хватает игроков!
— Вас — около дюжины, — не скрывая враждебности, фыркнула Изабелла.
— Большинство уже не держится на ногах, — парень крутанул мяч на кончике пальца. — Ну так что?
— Я — в деле! — отставив коктейль, соскочила с шезлонга.
— Gabacha… que cono?[19] — Изабелла развела руками.
— За неимением sicarios, сломаем их изнутри — в игре, — подмигнула я ей.
Подруга шумно выдохнула, но всё же поднялась.
— Orale, traidora![20] Но не просите теперь пощады!
— Не в наших правилах! — заявил другой азиат.
А державший мяч смерил любопытным взглядом меня.
— Ты и твоя подруга — из Мексики?
— Да, — не задумываясь, кивнула я.
— В колледже у меня был приятель из Мехико, — пояснил парень свою «догадливость». — Но ты не похожа на мексиканку.
— А ты — на лондонца. И всё же говоришь, как один из них.
— Я учился в Кембридже, — он протянул мне руку. — Льюис.
— Сурэйя, — я пожала его руку и улыбнулась. — Приятно познакомиться, Льюис из Кембриджа.
— Из Сингапура, — рассмеялся он. — Мы празднуем холостяцкую вечеринку Генри — вооон того парня, который только что рухнул лицом в песок. Идём, уверен, игра будет весёлой! — и понёсся по пляжу, подбрасывая в воздух мяч.
Перейти на сторону нарушителей спокойствия оказалось в самом деле гораздо веселее, чем оставаться в шезлонгах. С нами или без нас, «холостяки» бы всё равно сыграли в свой волейбол, не утруждаясь понижать голос при каждом пасе и хаммере[21], в то время как мы, Изабелла в особенности, кусали бы от злости наши коктейльные соломинки. Теперь же раскрасневшаяся подруга с визгом подлетала за мячом, уже и не вспоминая, что каких-то полчаса назад собиралась подсылать к «pinche chinos» своих sicarios. Я вопила и носилась за мячом с не меньшим воодушевлением, сингапурцы тоже не уступали в энтузиазме, и под конец игры мы вытеснили с пляжа всех остальных отдыхающих.
— Обещал же — будет весело, — подскочивший к нам Льюис, игравший за другую команду, смахнул со лба пот.
— Весело? — фыркнула Изабелла. — Вы безнадёжно проиграли!
— Кому нужен выигрыш! — отмахнулся парень. — Лично я — за незабываемые моменты! Есть планы на вечер?
— Есть предложение на вечер? — задала я встречный вопрос.
Льюис хитро прищурился.
— Улётная вечеринка на нашей яхте. Развершено всё, кроме мобильных телефонов. Приходите, как стемнеет — будет весело.