Дорогами ложных солнц
Шрифт:
— Вот как?
— Неужели не заметила?
— Заметила, но…
— Это из-за Льюиса, мне Никки сказал, — пояснила Изабелла. — Все видели, что он с тебя глаз не сводит, и не хотели мешать. Но, оказалось, мешать было нечему.
— Да, пожалуй, — рассеянно согласилась я.
Скорое возвращение в Лондон уже начинало на меня действовать, вырывая из отпускного настроения ещё до окончания отпуска. Мобильная связь и интернет на островах оставляют желать лучшего. Я всего раз говорила с Эндрю и дважды с Бетти, и то связь обрывалась чуть не каждую минуту. Урывками просматривала электронную почту и со вздохом думала об объёме ожидающей меня работы. Может, и хорошо, что этой ночью останусь одна — всё же попытаюсь разобраться с частью накопившихся мэйлов.
Изабелла, чмокнув меня в щёку, унеслась ещё до наступления темноты, а я с бокалом вина расположилась на террасе с ноутбуком на коленях. Красота заката завораживала. Потягивая вино, я просто смотрела на смену красок отражающегося в море неба… и не сразу заметила одинокую фигуру, словно вынырнувшую из сгущающихся сумерек. А, рассмотрев её, отложила ноутбук и с удивлением поднялась.
— Льюис?
— Buenas tardes, gabacha! — улыбнулся он. — Можно войти?
— По-моему, ты уже это сделал.
Он рассмеялся и тут же вздохнул.
— Сурэйя… я не хочу, чтобы всё закончилось так. Вернее, не хочу, чтобы закончилось вовсе…
— …но это неизбежно, — подхватила я.
— Не неизбежно, — он погладил меня по щеке. — Мы живём на разных островах, а не на разных планетах. Я не хотел ничего начинать, так как сомневался, что…
— Ты не обязан ничего объяснять, правда, — улыбнувшись, я попыталась отодвинуться, но Льюис мягко меня удержал.
— Сурэйя… всё время хотел сказать: какое красивое имя… — наклонившись, он легко прильнул губами к моим.
— Льюис…
Я снова попыталась отстраниться, и Льюис сразу же выпустил меня из объятий.
— На сей раз постараюсь оставаться джентльменом, хотя это и нелегко, — он неуверенно улыбнулся. — Ты мне очень нравишься, Сурэйя. Точнее… похоже, за этот короткий срок я успел в тебя влюбиться — даже ничего о тебе не зная. В общем, буду рад, если дашь о себе знать, когда вернёшься в Лондон.
Подняв со столика мой мобильный, он протянул его мне.
— Сохранишь мой номер? Если уж не хочешь давать свой.
Взяв мобильный, я нажала на «добавить контакт» и подняла на Льюиса глаза.
— Льюис Тео, — улыбнулся он и, продиктовав номер, повторил:
— Надеюсь, позвонишь. Увидимся утром? — и, не дожидаясь ответа, двинулся в лиловый сумрак наступающей ночи.
Я смотрела, как тени окутывают его удаляющийся силуэт… и негромко позвала:
— Льюис!
Он вынырнул из мрака, будто только этого и ждал. Не отводя от меня вопрошающе-пытливого взгляда, медленно наклонился к моим губам.
— Это всё равно не значит, что позвоню, — прошептала я.
— Но значит, что точно увижу тебя утром, gabacha…
Когда он произносил последние слова, его губы едва ощутимо касались моих, и, тихо выдохнув, чтобы выровнять дыхание, я не удержалась от поддразнивания:
— Надеюсь, понимаешь, как нелепо звучит это слово из уст не-мексиканца.
— Мне всё равно, — отрывисто бросил Льюис и, уже не сдерживаясь, прижался губами к моим.
Это был не первый наш поцелуй — нечто подобное происходило на яхте в ночь «улётной» вечеринки. Но не помню, чтобы в тот раз у меня так сбивалось дыхание… и чтобы Льюиса так лихорадило. Мы натолкнулись на стол и, кажется, опрокинули одно из плетёных кресел. Не отрываясь от моих губ, Льюис подхватил меня и, притиснув к себе, направился внутрь бунгало. А я, обвив ногами его торс, запуталась пальцами в жестковатых волосах…
***
Меня разбудил гулкий удар по крыше, от которого слегка дрогнуло всё бунгало. За ним последовали ещё два или три, но уже потише. Сопевший в моё плечо Льюис приоткрыл глаза и сонно улыбнулся.
— Пираты берут бунгало на абордаж?
Уже рассвело, вовсю голосили чайки, в бунгало врывался утренний бриз. Потянувшись, я качнула головой.
— Это — манго. Здесь всюду — манговые деревья. На ваши крыши не падают?
— Нет, — продолжая улыбаться, Льюис с нежностью погладил меня по щеке. — Должен тебе кое в чём признаться.
— Ты женат?
— Нет, — рассмеялся он. — Конечно, нет. А признаться хотел в том, что был идиотом. Думать об этом чуть не с нашей первой встречи и ждать до последней ночи на островах… какая безумная, непростительная глупость!
— То есть, в том, что и я об этом думала, у тебя — никаких сомнений? — прищурилась я.
— Были, — Льюис тоже прищурился, подыгрывая мне, — но после этой ночи рассеялись. Более того, теперь я почти уверен, что ты мне позвонишь.
— А вот это уже самонадеянность!
Льюис придвинулся ко мне ещё ближе и заглянул в глаза.
— Конечно, если в Лондоне тебя никто не ждёт.
— Не поздновато об этом спрашивать?
— Пожалуй, — согласился он. — Кажется, до сих пор я просто боялся задать этот вопрос, опасаясь получить утвердительный ответ. Но теперь… — притянув к себе, он легко тронул мои губы своими, но, прежде чем успел поцеловать по-настоящему, я отодвинулась.
— Давай договоримся: дождёшься моего звонка — я отвечу на вопрос.
— Говоришь так, будто мне придётся ждать вечность, — шепнул Льюис, снова наклоняясь ко мне. — Боюсь, не выдержу и отправлюсь разыскивать тебя в Лондоне.
— Удачи, — мурлыкнула я уже в его губы. — Знаешь, сколько Сурэй…
И вздрогнула от громкого:
— Dios mio, gabacha!
Льюис резко выпрямился и тут же раздосадованно вздохнул:
— Самое время…
— Нечего так на меня смотреть! — вскинулась Изабелла. — Нужно было предупредить — я бы не спешила. А так все дни прикидывался монахом, а теперь… терраса выглядит, как после тайфуна!
Но, поймав мой взгляд, уже миролюбиво предложила:
— Позавтракаешь с нами, Ромео?