Дороги вглубь
Шрифт:
Но люди продолжали звать Костю и ничего не видели. Не видели они также, как из ящика с большим трудом выкарабкалась собака, обнюхала помещение, выпрыгнула из люка и помчалась по следам Кости.
– Его не следовало отпускать одного, это я виноват, - взволнованно говорил Олег Николаевич, спускаясь вниз по лестнице. За ним торопливо следовал старый профессор, ловко перебирающий ногами веревочные ступени. Оба почти бегом, обгоняя друг друга, направились к водопаду.
Но вот Крымов резко остановился и ухватил за руку Толмазова.
– Посмотрите!
–
– Горит бикфордов шнур.
Некоторое время оба стояли в нерешительности. Затем профессор, не говоря ни слова, сорвался с места и бросился бежать по направлению к водопаду.
– Каждую минуту может произойти взрыв, остановитесь!
– кричал Крымов.
Но Георгий Степанович, прыгая с камня на камень, не обращал внимания на крики Крымова.
– Костя! Костя!
– кричал он срывающимся голосом.
Профессор не видел, как карабкалась по стене, скользя и часто срываясь, большая кудлатая собака. Не видел этого и Крымов, поскользнувшийся о камень и упавший на землю. Между тем Джульбарс (это был он) влез на площадку, обнюхал ее и стал спускаться, следуя направлению веревки. В следующее мгновение, сорвавшись, он полетел вниз и скрылся в бурном потоке.
Взрыв, с оглушительной силой раздавшийся в каменном гроте, застал Толмазова на краю реки. Воздушная волна столкнула профессора в воду, и может быть, именно это обстоятельство спасло его от града камней, посыпавшихся вслед за этим сверху.
Однако один из камней все-таки нанес профессору чувствительный удар в правое плечо. Барахтаясь в холодной воде, Толмазов ощутил резкую боль. Правая рука отказывалась подниматься, приходилось работать лишь левой.
Для опытного путешественника, каким был профессор, плыть с помощью одной руки не представляло особых трудностей. Но ему сильно мешала одежда, плотно облепившая тело, и тяжелые походные сапоги. Все чаще и чаще он окунался с головой, возвращаться на поверхность становилось все труднее...
Вдруг он почувствовал резкую боль в ушибленном плече. Ему показалось, что в руку впились чьи-то острые зубы. Профессор потерял сознание.
У выхода, где помещалась радиостанция, Горшков встретил Панферыча.
– Ну, что там слышно?
– обеспокоенно спросил он.
– Получено сообщение от Крымова, - полушепотом начал вахтер: - "Ждите моей следующей радиограммы" И все... связь оборвалась.
– Непорядок какой-нибудь?..
– Трудно сказать! Ждите дальнейших сообщений, говорит, а сообщений-то и нет. А после того был слышен взрыв под землей, заведующий подслушивающими устройствами при мне докладывал директору.
– Не разрешили мне поехать с ними, - хмурясь, сказал Горшков, - а это было необходимо. Случись что-нибудь с Крымовым, какой помощи можно ожидать от Кости и профессора?
Горшков собрался уже уходить, но его задержал Панферыч.
– Собаку Кости не видели?
– Нет.
– Как в землю провалилась! Нет нигде...
– Не велика важность.
– То есть как это?
– рассердился Панферыч.
– Собака мне поручена, значит я за нее отвечаю! Дело не в важности, а в самом факте! Странно вы рассуждаете, товарищ Горшков...
– Ладно, Панферыч, все ясно...
– перебил его механик и, надвинув на голову кепку, удалился с озабоченным видом.
Глава третья
Костя бесследно исчез. Его долго искали. Лазали среди камней, исследовали каждую расщелину, каждый закоулок, но безрезультатно. Костя не нашли.
Несколько раз Крымов подходил к радиопередатчику, чтобы сообщить на поверхность о бесплодности всех поисков, но рука, поднятая для того, чтобы включить аппарат, опускалась сама собою. "
Немножко отдохну, схожу еще раз, а затем протелеграфирую. Зачем зря волновать людей? В общих чертах я им уже сообщал... Быть может, найдутся какие-либо следы", - думал Олег Николаевич.
На раскладной кровати, поставленной у стены кабины, лежал с забинтованным плечом профессор.
– Вы уверены, что потеряли сознание на глубоком месте, вдали от берега? допытывался Крымов.
– Я нашел вас там, где раньше, до обмеления, находился берег. Выходит, вы продолжали плыть уже в полубессознательном состоянии. Так, что ли? Очень странно...
– Очень странно, - согласился Толмазов.
– Люди, потерявшие сознание, обычно не двигаются.
Оставив больного, Крымов снова поднялся на площадку.
После взрыва грот значительно изменился. Река обмелела и превратилась в ручей. Обвалившиеся камни засыпали отверстие, через которое в грот поступала вода. Правда, под большим напором она продолжала еще бить длинными фонтанирующими струйками, но количество ее было ничтожно по сравнению с прежним потоком. "
То, о чем мечтал Костя, - думал Олег Николаевич, - свершилось. Только он сам уже не мог принять участие в исследовании освобожденных от воды подземных ходов".
Горький комок подступил к горлу Крымова.
– Искать!.. Искать, пока тело не будет найдено! А вдруг он еще жив... тихо говорил инженер, сжимая кулаки.
Крымов возвратился в кабину.
– Ну как?
– озабоченно спросил Толмазов, приподнявшись на постели.
– Я хочу снова отправиться на поиски...
Собираясь в дорогу, Олег Николаевич заметил, что профессор беспрерывно к чему-то прислушивается.
– Тише, - вдруг прошептал Толмазов.
Крымов замер.
– Мне показалось, что я слышу отдаленный лай собаки... Вот уж поистине таинственная пещера, - проговорил профессор.
– И мне иногда слышится...
– Вот видите!
– Мы все время думаем о Косте, и потому нам так кажется. Ведь Костю трудно представить без его собаки.
– Возможно...
– пробормотал профессор, закрывая глаза.
Однако в следующую минуту он быстро поднялся и свесил ноги с постели.
– Что случилось?
– тревожно спросил Олег Николаевич.
– Иду с вами.
– Это невозможно, лежите!
– Нет, не могу валяться, когда дело идет о спасении человека. Чувствую себя не так уж плохо.