Дорогой сварливый босс
Шрифт:
— Я не думал, что ты заметил, — он встал из-за стола, собирая тарелки. — Не волнуйся, я скоро уйду. Тогда ты сможешь побыть наедине с любовью всей твоей жизни — Andes.
Две недели разочарования и весь гнев, который я подавлял, разрастались до такой степени, что я не мог удержаться от взрыва. Секунду назад я расхаживал взад-вперед за обеденным столом. В следующий момент прижал брата к стене, и я занес кулак, чтобы ударить его по лицу.
Его глаза встретились с моими, и он вздернул подбородок,
— Заткнись, — прошипел я. — Почему тебе всегда нужно говорить? Ты ничего не знаешь.
— Я знаю, что я вижу. Ты облажался, и ради чего? Чего, Уэстон?
Я прижался к нему, сильно прижимая к стене.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Позволить моей компании потерпеть крах и закончить, как папа, ленивым пьяницей, которому наплевать на всех, кроме себя? Было бы лучше?
— Это твой единственный выбор? Одна крайность или другая? В любом случае ты останешься один. — Он оттолкнул меня от себя и попятился, подняв руки в знак защиты. — За то, что ты был мудаком и поднял на меня руки, ты можешь убрать беспорядок, который заставил меня устроить. Я иду в свою комнату.
Его тарелки и еда были разбросаны по всему полу. Я тупо уставился на них, прощальный выстрел Майлза гремел у меня в голове.
В любом случае ты останешься один.
В любом случае ты останешься один.
В любом случае ты останешься один.
Я достал метлу, чтобы подмести лапшу и рис, и признал, что Майлз был прав. В своих попытках не быть похожим на своего отца я стал таким же разрушительным, как и он.
И что теперь?
Я мог бы приползти к Элизе и молить ее о прощении, но мои руки были пусты, а мои обещания больше ничего не значили, поскольку я уже нарушил те, в которых поклялся, что никогда не нарушу.
Мне было неприятно даже думать об этом, но как я мог не задаваться вопросом, было ли Элизе лучше без меня в ее жизни?
Она заслуживала кого-то, кто всегда мог бы выбрать ее.
Возможно, мое отсутствие было ей на руку.
Ни одна из этих мыслей не пришлась мне по душе, но от этого они не стали менее правдивыми.
Прошло много времени с тех пор, как я ходил в спортзал. В пятницу утром у меня наконец-то появилось время. Когда я вошел, Лука вздрогнул от неожиданности. Я кивнул ему, продолжая двигаться к гирям, которые поднимал Эллиот.
Он наблюдал за моим приближением в зеркале. Выражение лица было непроницаемым, его мышцы напряглись, когда он прижал гантель к груди.
— Привет, — поприветствовал я его. — Как дела?
Он сбросил вес в стойке и ушел, не сказав ни слова. Моя голова упала вперед, стыд тяжестью лег на плечи.
Он был зол,
Я причинил боль его младшей сестре. На его месте я бы разорвал себя на части.
Лука бочком подобрался ко мне. Прислонившись спиной к зеркальной стене, он наблюдал, как я поднимаю гирю.
Он вздернул подбородок.
— Ты еще выкарабкиваешься из своей норы?
— Уже, — мой взгляд скользнул к нему. — Это было адское время.
— Я не знал, поскольку не читаю газет.
— Ты стоишь в очереди на то, чтобы возглавить многомиллиардную компанию. Тебе следует, по крайней мере, прочитать финансовый раздел.
Он скрестил руки на груди и издал пыхтящий звук.
— Верно. Хороший совет. Я имел в виду тот факт, что от тебя я не слышал ни слова. Радиомолчание в течение двух недель — абсолютная чушь.
Я сбросил вес обратно в стойку.
— Мне жаль, если твои чувства были задеты…
— Мои чувства не задеты. Я привык к тому, что ты исчезаешь с лица земли, чтобы позаботиться о своих приоритетах. Я считаю себя счастливчиком, что не завишу от тебя в какой-либо эмоциональной поддержке, потому что я бы развевался, как флаг на ветру. Дело в том, что я был бы рядом с тобой. Ты ведь знаешь это, верно?
Я обхватил руками затылок и тяжело вздохнул.
— Спасибо. Я знаю это. Я не думал о том, чтобы искать поддержки, когда был в самом разгаре. Теперь, когда мы начинаем выходить на другую сторону…
— Ты, наконец, вспомнил всех нас? — Он покачал головой. — Эллиот тобой категорически недоволен.
Мы оба посмотрели в другой конец зала. Эллиот изо всех сил бежал по беговой дорожке. Свирепое выражение его лица и напряженные плечи, скорее всего, не имели ничего общего с тем, как сильно он себя напрягал.
— Что он знает?
— Что ты расстался с Элизой…
— Я с ней не расставался, — слова Майлза всплыли на передний план моих мыслей. Я замкнулся. Этого нельзя было отрицать. — Мы не расстались официально. Я не хочу все заканчивать.
— Вау, — он повернул голову, его взгляд расфокусировался. — Для умного, успешного мужчины ты действительно неуклюжий дурак. Ты бросил ее и разбил ее гребаное сердце. Ты хотя бы сталкивался с этим?
Мое сердце бешено заколотилось о ребра. Хотя это был не гнев. Волна паники, смешанная с беспомощностью, захлестнула меня.
— Это не входило в мои намерения. Я не думал…
— Нет, я знаю, о чем ты думал.
Он этого не говорил, но мы оба знали, о чем я думал.
— Я не знаю, как быть другим. — Это была суровая, грубая правда. Все это было моей личностью так долго, что меняться чертовски сложно.
Но альтернатива — потерять Элизу навсегда, была неприемлема.
А я, возможно, уже сделал это.
— Тогда тебе нужно разобраться в этом. На данный момент ты потерял не только Элизу. Куда уходит она, туда уходит и Эллиот.