Дорожное происшествие
Шрифт:
– А почему вы не заявили о происшествии в полицию?
– Я ведь считал, что меня кто-то стукнул, когда парковался, и не видел возможности найти виновника, а коли так, зачем мне лишние разговоры в полиции? Потому и не заявил.
– Машина застрахована?
– Конечно.
– А в страхагентство вы уже заявили?
– Нет еще. Собирался, но пока не успел. Да и все это обошлось марок в сто пятьдесят, не больше того.
– Гм, гм, - сказал Крейцер, - а как зовут того благодетеля, который так скоро оказался под рукой?
– Кривиц.
– Адрес его вы не могли бы мне дать?
– Зигбертштрассе, а вот номера не знаю, мастерская Гехта.
Крейцер достал блокнот и все это записал. Потом он спросил:
– А Кривиц состоит на службе у своего зятя?
– Нет, насколько мне известно.
– Где же он работает?
– Он на пенсии, по болезни. Он сердечник. Кстати, если вы хотите с ним сегодня наговорить, он, мне кажется, работает в саду у моего соседа. Во всяком случае, я его там видел.
– Благодарю вас, к сожалению, мы должны будем временно изъять у вас машину. Очень вас прошу, поймите нас правильно. И не будете ли вы так любезны приготовить документы и ключ зажигания? Машину заберут сегодня же.
– Какая наглость!
– вскипел Николаи, потом вдруг вздохнул, налил себе коньяку, выпил и тяжело опустил подбородок в ладони.
– А надолго?
– Думаю, до завтра, - сказал Крейцер.
– Выпить не хотите?
– Николаи указал на графинчик.
– Коньяк отборный, высшей марки.
– Нет, спасибо. Я не пью. Разве что пиво.
Николаи насмешливо поглядел на него.
– Достойно похвалы. Вы небось считаете, что я виноват?
Лицо Крейцера приобрело уклончивое выражение.
– Ну, раз вы владелец машины, значит, подозрение в первую очередь падает на вас. Но доказательств у нас пока нет.
– Пока нет, - ехидно повторил Николаи.
– Пока нет, но скоро будут.
Крейцер постарался пропустить насмешку мимо ушей.
– Несчастный случай произошел возле Филиппсталя, - сказал он спокойным голосом.
– У вас в этих краях нет друзей или знакомых?
– Филиппсталь?
– Николаи задумался, выпятив нижнюю губу.
– Это ведь деревушка за Гютерфельде? Нет, я не знаю никого, к кому можно доехать по этой дороге.
7
Вальдемар Кривиц был человеком худощавым, с узкой длинной головой и смуглым лицом, которое избороздили глубокие морщины. Пепельные, а на висках седые волосы были уложены волнами и тщательно расчесаны. Свинцово-серые глаза сидели слишком близко к длинному носу, резко выступавшему вперед от переносицы. Кривиц был одет в белую спортивную рубашку, защитного цвета бриджи и черные ладные сапоги. На шее висела тонкая золотая цепочка с крохотным, искусно вырезанным из слоновой кости Буддой.
Крейцер прямо через газон направился к живой изгороди из жасмина, отыскал просвет между
– Господин Кривиц, не могу ли я с вами поговорить? Кривиц воткнул лопату в землю, взял пачку сигарет, лежавшую на камне возле пивной бутылки, и подошел поближе, вопросительно глядя на Крейцера. Тот показал ему свое удостоверение. Кривиц пробежал его глазами, поднял брови и протянул: «Ах так!» - после чего вынул сигарету из пачки и раскурил ее от зажигалки, которую достал из брючного кармашка для часов.
– Доктор Николаи сказал мне, - так начал Крейцер, - что вчера вы приводили в порядок его машину. Я хотел бы услышать, как это все было.
– А что-нибудь случилось, господин лейтенант?
– спросил Кривиц. Голос у него был вежливый, не без приятности, с чуть заметной северной интонацией.
– Да, - ответил Крейцер, - несчастный случай.
– Господи! А мне-то доктор сказал, что его стукнули на стоянке.
– Он задумчиво покачал головой.
– Ну значит, так: вчера утром, часов около девяти, доктор позвонил мне, чтобы я пришел к нему как можно скорей и подремонтировал машину. Я поехал к нему, это было в десять - половине одиннадцатого, поглядел на вмятину и сделал что надо. Управился часам к пяти.
– Доктор Николаи не объяснял вам, где его так стукнули и когда?
– Само собой, объяснял. Он сказал, что машина простояла всю ночь на стоянке перед больницей. Должно быть, какой-то болван налетел на нее в темноте, а потом смылся.
– А вы ничего такого не заметили, что противоречило бы его рассказу?
Кривиц сделал удивленное лицо и затянулся до того глубоко, что у него даже щеки запали.
– Ничего. А разве что не совпадает?
– Вмятина возникла при дорожном происшествии недалеко от Филиппсталя.
Тут лицо у Кривица стало растерянным. Он даже вынул изо рта сигарету и присвистнул. Потом он сказал:
– Вот уж не ожидал от доктора Николаи. Скажи мне это кто другой…
Крейцер перебил его:
– А кто, кроме доктора, ездит на этой машине?
Кривиц потянул себя за кончик носа.
– Ума не приложу. Он ведь никого к ней не подпускает. Он бережет ее как зеницу ока. Может, тут ошибка? Я и мысли не допускаю, чтоб он разрешил постороннему человеку ездить на своей машине.
– Зачем же обязательно посторонним? Может, кто из членов семьи или близкий друг?
– Вот уж не скажу.
– Кривиц выплюнул сигарету и затолкал ее носком сапога в рыхлую землю.
– Жена у него тяжелобольная, одна она и по лестнице не сойдет, а вот сын… - Кривиц задумался, пробежал рассеянным взглядом по кустам, передвигая вверх и вниз золотой браслет часов.
– Нет, ей-богу, не знаю: у Дитера права есть только на вождение мотоцикла, он хотел бы получить права и на вождение машины, но отец против и потому не дает ему денег на автошколу. Они вечно из-за этого ссорятся.