Дойти до ада
Шрифт:
Заметив вдали свет автомобильных фар, Климов резко свернул в сторону, решил дать крюк и выйти к шахтоуправлению от «дробильни». Там его уже искать не будут.
Глаза Климова привыкли к темноте, и он стал различать дорогу, по которой шел.
Климов понимал, по давнему опыту знал, что сейчас террористы смертельно ненавидят друг друга, понимают, что их цели разные, как разной будет расплата за содеянное, и от этого еще больше звереют и упорствуют, доказывая свою преданность, единомыслие и решимость действовать по принятому плану. Кого первым заметут, тот должен покрыть остальных: взять вину за весь спектакль на себя. Страх перед своим будущим
Пропустив мимо себя черный «рафик», Климов перебежками направился к «дробильне». Мрачная железобетонная коробка нечетко прорисовывалась в темноте. Дождь со снегом не переставал идти. Если бы не бронежилет и каска, Климов давно бы уже промок, а так лишь ощущал влажную ткань «камуфляжа».
Со стороны рудника раздались короткие, глухие выстрелы, затем воздух прорезали две длинные, почти без перерыва, автоматные очереди. Грохнул и отдался в ушах эхом дальний взрыв. Затем до слуха донеслись все звуки боя.
«Молодец, Петр. Только б не потерял осторожность», — обеспокоенно подумал Климов.
Услышав звуки боя, Климов нестерпимо захотел быть у рудника, рядом с Петром, чтоб локоть к локтю, как в горах у «духов», подстраховать его, помочь, отвлечь противника, но сделать это было невозможно. Климов вынужден был выполнять свою часть плана. Да, Петр столько раз спасал его в Афгане, выручал тогда, когда, казалось, смерть дышала в затылок, подгоняла к краю пропасти, но сейчас он выручит Петра тем, что начнет штурм шахтоуправления, оттянет на себя все силы боевиков Медика.
Не задерживаясь около «дробильни», он пробежал мимо сошедших с рельсов вагонеток, мимо кучи щебня, груды кирпичей, споткнулся о торчавшую из земли проволоку, чертыхнулся, спрятался за бочку возле свалки.
Перед Климовым был двор и мастерские шахтоуправления, забор и гаражи.
Из ворот выехал тяжелый вездеход и, набивая скорость, помчался к руднику на звуки выстрелов. За ним из ворот выскочил «УАЗ».
«Ишь заметались», — с удовольствием подумал Климов и почувствовал, как ногу свела судорога. Чужие ботинки жали. Чтобы справиться с тянущей болью, задрал брючину и с силой потер икроножную мышцу.
Вгляделся в темноту. Определил пути подхода к шахтоуправлению.
То, что он наметил для себя, наверное, не входило в планы эмвэдэ, но он сейчас об этом не думал. Кто боится быть виноватым, тот не рискует… своей жизнью. А он привык играть с огнем и не боялся ни того, что будет обвинен в мальчишестве, ни того, что его могут пристрелить. Не хотелось верить, что кто-то из руководства эмвэдэ заинтересован во взрыве газгольдеров, способен так цинично действовать ради какой-то тайной цели, но истинная правда всегда ошеломляюще проста, и Климов эту правду разгадал. Кем-то разыгрывался новый и кровавый фарс. Он это понял по обрывкам фраз и анализу действий банды. Двадцать лет работы в уголовном розыске не могут пройти даром. Слишком спокойно и уверенно вел себя Медик, несмотря на его вспышку ярости и несогласие в чем-то с Зиновием. Вся операция, кто бы за ней ни стоял, была чудовищной, гнусной провокацией. Но если получится опередить руководство эмвэдэ и контрразведки во времени, возможно, удастся спасти людей. Медику и в голову не придет, что Климов, которого ловят, который чудом ускользнул от уготованной расправы и
Намечая свой дальнейший путь, Климов рассчитывал еще и на то, что Петру удалось забраться в гараж шахтоуправления и слить кислоту из всех аккумуляторов. Теперь машины, находившиеся там — «икарусы», «ЛИАЗы», два тяжелых тягача — стояли на приколе.
Схватка предстояла серьезная, опасность смертельная.
Сзади — мрачный силуэт «дробильни», поваленные набок вагонетки, трава в рост человека. Кругом — опасность, шорохи ненастной ночи, ветер, сырость, сплошная чернота угрюмых скал, горных отрогов. Впереди — забор и мастерские шахтоуправления, за ними — двор и несколько подходов к зданию.
Климов включил рацию.
Ультракоротковолновые сигналы разносили по секретному диапазону позывные и отзывы, приказы и распоряжения, но о главном молчали: о результатах переговоров террористов с правительством.
— Черемуха, я Медик. Что там в руднике?
— Пока спокойно.
— Возможно нападение двух психов. Стреляйте без предупреждения. Они мне не нужны.
— Квадрат, я Чистый. Выслал подкрепление.
— Отлично.
— Двенадцать человек будет достаточно?
— Вполне.
— Могильщика — живьем. Не добивайте.
— Понял.
— Я ему зенки высморкаю, падле. А потом, — в динамике раздался хохот Чистого, — устрою «живой факел», маленький такой аттракцион на два часа.
Климов усмехнулся. Жажда власти и алчность всегда идут бок о бок, но чаще к жажде власти примешивается садизм.
«По идее, сейчас в здании находится человек восемь, — определил для себя Климов. — Самое большее — десять, вместе с Медиком».
Слакогуза он причислил к уголовникам.
Напряженно всматриваясь в темноту, Климов подкрался к зданию шахтоуправления со стороны гаражей, зашел с тыла и, памятуя о том, что забор на то и забор, чтобы в нем была дырка, вскоре обнаружил нужный лаз.
Перекинув автомат за спину и держа пистолет у пояса, бесшумно двинулся вдоль цокольного этажа. Миновал один выход, один выступ, один каменный простенок, обогнул вторую дверь, второй простенок… резко присел, метнул взгляд в сторону, назад… послушал… Никого… двинулся дальше…
Краем глаза уловил тень на стекле, мгновенно отскочил, перевернулся через правое плечо и в прыжке нанес яростный удар ногами в пах — сбил нападавшего. Выпучив глаза, тот безвольно рухнул на землю, заскреб пальцами, и Климов сильно саданул его ботинком по виску. Быстро обыскал, нашел фонарик, пристегивавшийся карабином к поясу. Обрадовался нужному трофею. Глянул вверх, увидел поручни пожарной лестницы. Подпрыгнул, ухватился за нижнюю перекладину и рывком подтянул тело.
На уровне третьего этажа дотянулся ногой до карниза, встал на узкий выступ, припал к стене. Медленно, на выдохе, шаг за шагом стал пробираться вперед, чуть дальше, еще дальше… Каска мешала, заставляла держать голову подальше от стены, и автомат казался лишним — тянул вниз.
Равновесие Климов удерживал с трудом. Отвык лазить по стенам.
Добравшись до балкона, перевалился через поручни, присел… Все тихо. Климов облегченно выдохнул, взял пистолет наизготовку и включил фонарик. В кабинете было пусто. Узкий луч высветил стены, стол, диван, простые стулья, ткнулся по углам, нащупал дверь… Климов выключил фонарь, сунул его в карман и начал выставлять стекло из рамы.