Дождь Забвения
Шрифт:
Кюстин собрал инструменты, взял пальто и шляпу. Партнеры спустились на два пролета и постучали в дверь старика. Затем Флойд преподнес причесанный вариант самой вероятной версии. Да, похоже, Сьюзен Уайт и в самом деле убили. А еще похоже, что она вовсе не была обычной невинной американской туристкой.
– Она была шпионкой? – спросил Бланшар.
– Пока рано отвечать «да» или «нет», – сказал Флойд. – Нам еще нужно проверить пару версий. Но как только мы придем к чему-то определенному, так сразу известим вас.
– Я поговорил с
– Ищем свидетелей.
– Какое отношение к убийству может иметь ребенок?
– Скорее всего, абсолютно никакого, – торопливо заверил Кюстин, не давая Флойду времени поддаться соблазну и посвятить старика в свои фантазии.
– Хорошо, – резюмировал Бланшар, глядя на партнеров. – Я хочу особо подчеркнуть важность вашей работы. Вы должны раскрыть преступление! Я чувствую, что она не сможет упокоиться с миром, если не будет найден убийца.
Старик говорил, будто имел в виду Сьюзен Уайт, но смотрел при этом на фото жены.
Партнеры возвращались домой в плотном потоке машин, обычном для вечернего часа пик в четверг. Свернули на проспект Шуази к северу от площади Италии, затем шмыгнули в переплетение тесных, будто крысиные норы, улочек и вырулили на бульвар Распай. Флойд покрутил ручку радио в поисках джаза, но повсюду звучал только местный фолк под аккордеон. Новые веяния: да здравствуют традиции, долой джаз. Шателье публично объявил джаз разрушителем морали, словно эта музыка была чем-то вроде наркотика и подлежала искоренению.
От аккордеонов Флойда укачивало. Он выключил приемник.
– Есть версия, которую мы не обсуждали толком, – сказал Кюстин. – Про старика.
– Продолжай.
– Как думаешь, возможно ли, что он сам и убил?
Флойд немного подумал и отрицательно покачал головой:
– Андре, это бессмысленно. Если уж полиция не заинтересовалась, зачем ему рисковать, поднимая шум?
– Люди бывают очень странные. А что, если ему в глубине души хочется быть разоблаченным? Полиция забросила расследование, вот и пришлось нанимать частных детективов.
– Пока у нас нет ничего, хотя бы косвенно указывающего на Бланшара.
– Но как мы знаем, у него были ключи от всех квартир и от ее квартиры тоже. Что, если у нее появился любовник и старик узнал об этом?
– Тогда объясни насчет приемника, разбитой пишущей машинки, коробки с бумагами.
– Возможно, он просто ведет двойную игру, блефует, путает след, надеясь, что мы разгадаем и за ложными уликами увидим его…
– И такому учат на Набережной?
– Я всего лишь хочу сказать, что не стоит сбрасывать эту возможность со счетов. Бланшар кажется приятным, обходительным старичком, но самые скверные типы как раз таковы.
– Андре, ты, часом, не переутомился, возясь с приемником?
– Возможно. Но в нашей работе немножко подозрительности не повредит.
Флойд свернул на бульвар Сен-Жермен.
– Я согласен, не стоит пока отбрасывать и эту версию, несмотря на все аргументы не в ее пользу. Я даже признаюсь, что и сам так думал мимоходом.
– Ну видишь.
– Но у меня просто в голове не укладывается, что он мог бы убить Сьюзен. Конечно, если захочешь проверить, давай, иди и расспрашивай. Думаю, сможешь разнюхать нужное и не быть притом чересчур уж бестактным. Поговори с ним опять про полицию, не взявшую дело. Спроси, не мог ли кто-нибудь ревновать, видя его с девушкой.
– Я буду образцом здравомыслия и сдержанности, – пообещал Кюстин.
– Уж постарайся. Если он разозлится и выкинет нас, не заплатив, придется искать квартиру в менее приличной части города.
– А что, такие есть?
– Я именно о том.
Флойд припарковал «матис». Проверил почтовый ящик: ничего нового. Ни счетов, ни таинственных писем от давно ушедших любовниц. Можно считать, повезло.
Однако не повезло с лифтом, опять застрявшим у четвертого этажа. Инженер компании, обслуживавшей лифты, сидел внизу на ступеньках, курил и читал газету с расписанием скачек. Инженер был маленький, похожий на землеройку, с набриолиненными волосами, всегда пахнущий карболовым мылом. Он кивнул вошедшим Флойду с Кюстином.
– Что, Морис, работы невпроворот? – поинтересовался Флойд.
– Месье Флойд, я ожидаю запчасти из головного офиса, – ответил он и картинно пожал плечами. – Вряд ли они прибудут скоро – сегодня на дорогах такие пробки.
– Ну, не перетрудись, – пожелал Флойд.
Морис махнул им рукой и снова уткнулся в газету.
Когда вошли в квартиру, Кюстин убрал инструменты, умыл лицо и руки, переодел рубашку и взялся заваривать чай. Флойд же уселся за стол, вызвал по телефону оператора и запросил связать с Берлином, дав номер «Каспар металз», найденный в письме из коробки, и принялся ждать связи.
Наконец телефонистка сообщила:
– Месье, простите. Наверное, вы ошиблись номером.
Флойд снова продиктовал цифры. Оказалось, набрано верно.
– Вы хотите сказать, никто не берет трубку?
– Нет, месье, линия не работает, – ответила телефонистка.
Флойд поблагодарил и положил трубку. Еще один оборванный след. Он побарабанил пальцами по столу, набрал номер Маргариты.
– Флойд? – спросила Грета.
– Как она?
– Отдыхает.
– Можно увидеть тебя вечером?
– Наверное, да.
– Малышка, у тебя что-то не так с энтузиазмом.
– Прости. – Она вздохнула. – Просто настроение не ахти.
– Тогда тебе точно следует поразвлечься.
– А ты самый лучший спец по развлечениям, как я понимаю.
– Мы с Кюстином вели расследование не покладая рук. Думаю, заслужили награду. Как насчет ужина на троих, а после – визита в «Фиолетовый попугай»?
– Посмотрю, может, и получится, – неуверенно сказала Грета. – Софи сегодня ночью дома, учится. Попрошу ее присмотреть за Маргаритой.