Дождь
Шрифт:
— Не надо, — Тамми отпрянула в сторону, едва Алиэн потянула руки к рубиновому сердечку. — Это подарок Рэйнэна. И потом, кулон все равно не снимается.
— Что значит, не снимается? — изумилась Алиэн, разглядывая подарок брата. Тамми прокрутила цепочку, демонстрируя отсутствие на ней какой либо застежки.
— А надела ты его как? — полюбопытствовала темная.
— Его Рэйнэн надевал.
— М-м, — потянула Алиэн. На кончиках ее пальцев вдруг заискрилось темное заклинание. Кулон мгновенно вспыхнул ярко-синим светом, и темная леди стала весело хохотать на всю комнату. — Ну, братец! Он на тебя охранку эльфийскую повесил.
Тамми непонимающе смотрела на веселящуюся Алиэн.
— Кроме него теперь никто не снимет, — объяснила наконец сестра императора. — Ладно, ожерелье отменяется, тем более, что эта штука стоит дороже.
Взяв
— Ваш выход, Ваше Величество, — коварно улыбнулась она, открывая двери и окидывая застывшую охрану победоносным взглядом.
Рэйнэн почувствовал ее приближение еще до того, как хрупкая фигура Тамми показалась в проеме арки, ведущей в бальный зал. Он не мог понять одного — что она здесь делает? Каким непостижимым образом вдруг решилась прийти на глубоко неприятное ей сборище темной знати? Круг охраны разомкнулся, по залу прополз ошеломленный ропот, бокал в руках Рэйнэна треснул и осыпался на пол мелкой крошкой.
— Алиэн… убью, — прошипел император, глядя на вышедшую из-за стены конвоя жену. Это была не его малышка: скромная, нежная, застенчивая… Женщина, стоявшая кольце воинов, притягивала взгляды, как магнит. Невозможная линия оголенных плеч, светящаяся в свете пульсаров, фарфоровая кожа, бесконечная волна пылающих огнем локонов, бесстыдно выставленная напоказ часть груди заставляла думать лишь о том, а что же там дальше? Ослепительная красавица в платье больше открывавшем, чем скрывавшем ее тело, на фоне смуглых и темноволосых женщин империи походила на жаркий лепесток пламени, вспыхнувший на черных камнях. В зале стало так тихо, что Рэйнэн слышал, как шумит за окнами ветер. На нее смотрели все… затаив дыхание и не отводя взглядов. И в этих взглядах не было праздного любопытства или пустого интереса. Рэйнэн видел похоть, загоравшуюся в глазах темных мужчин, алчный, голодный блеск от вида ее оголенной плоти. Он пришел в бешенство. Темному придурку, что стоял к жене ближе всех и откровенно пялился в вырез ее платья, дал подзатыльник волной магии, да так, что тот упал ничком, прямо под ноги растерянной Тамми. В руках остальных, что находились чуть дальше и пожирали его малышку глазами, стали лопаться бокалы с вином, обливая дорогие наряды красной жидкостью, словно кровью. Какой-то идиот ринулся из толпы посмотреть на вошедшую императрицу, и Рэйнэн отбросил парня назад, повалив, как карточный домик, при этом всех, кто расположился за его спиной. Больше объяснять правила приличия находившимся в зале не пришлось. Все они старательно отводили глаза, низко склоняли головы и смотрели в пол, пока ее величество спокойно шла навстречу темному владыке. Но она, казалось, и не замечала происходившего вокруг нее, взгляд Тамми был прикован к могучей фигуре мужа, возвышавшейся неприступной скалой над пестрой толпой. На безмятежно красивом лице девушки блуждала легкая тень улыбки, когда, подойдя к мужу вплотную, он протянула ему руку.
— Что ты здесь делаешь? Ты же не собиралась приходить, — от тона Рэйнэна у Тамми похолодело внутри. Он был зол. Она чувствовала его злость каждой клеткой своего тела. Боевой настрой, в который она себя привела по дороге, пока шла сюда, испарился вмиг, как осколок льдинки на солнце.
— Я? — Тамми внезапно запнулась, соображая, что же ей следует ответить. — Алиэн сказала, это неприлично, когда жена оставляет мужа одного на приеме, организованном в честь супругов.
— Руки повыдергиваю паршивке, когда доберусь, — процедил сквозь зубы Рэйнэн, выискивая взглядом в толпе взбалмошную сестрицу, потом повернулся, хищно уставившись на Тамми. — А тебе не кажется, маленькая, что не явиться сюда было менее неприлично, чем явиться в таком виде?
Тамми стала покрываться пунцовой краской стыда. Возникло ощущение, что она стоит голой посреди зала и на нее все сморят, отчаянно захотелось провалиться сквозь землю. Рэйнэн подал знак рукой, и в зале громко зазвучала музыка. Обхватив Тамми рукой за талию, он с силой вжал ее в себя, словно закрывая своим телом. Гибкий разворот, и они начинают кружиться в медленном танце. Тамми казалось, ее ноги не касаются земли, Рэйнэн не позволял ей отстраниться ни на дюйм, сжимал так крепко, что начинало не хватать воздуха. Она слышала его прерывистое дыхание, неистовое биение сердца и волны гнева, исходящие от него. Танец сменялся новым танцем, а Рэйнэн все молчал, и лишь изредка опускал на Тамми тяжелый, сверкающий холодной яростью взгляд. С каждой
Рэйнэн злился, ярился от бессилия. Правила этикета не запрещали женщинам появляться на балах в таких откровенных нарядах, и темные леди, стремясь понравиться, зачастую открыто выставляли свои прелести напоказ. Но эта конкретная женщина принадлежала только ему. Хотелось выколоть глаза всем тем, кто пытался смотреть на нее грязными вожделенными взглядами. За какой тьмой она так вырядилась? За какой тьмой она вообще сюда пришла? Мельком взглянув на малышку, он выругал себя. На ней не было лица, хрупкое тело дрожало в его руках, и Рэйнэн вдруг понял, что проделка сестры больно ударила не только по нему. Тамми, не привыкшая к дворцовым интригам, выглядела сейчас явно потерянной и смущенной.
Рэйнэн чувствовал, как давит на нее замок, давит это платье, давит этот зал, наполненный чужими людьми. Этот мир для нее чужой. И он тоже для нее чужой. Смешно, но радости от того, что она была рядом с ним сейчас, он не испытывал. А ведь он сам виноват. Разве спрашивал он, хочет ли она ехать с ним, когда силой притащил в этот мир? Разве интересовался ее желаниями, когда вынудил выйти за него? Разве думал о чем-то, кроме собственного удовольствия, когда хотел получить ее? Что же он хочет от нее теперь? Каких действий? За что ревнует? Как же права была Арха, когда говорила, что любовь перевернет его мироощущение с ног на голову. Собственные чувства, мысли, обиды, желания ушли на второй план. Он не мог оставаться довольным и счастливым, когда той единственной, к ногам которой он готов был положить весь мир, было плохо. Ее жизнь теперь была для него важнее собственной. Он не хотел, не видел смысла принуждать малышку жить с ним только потому, что он не мог без нее думать, дышать, пить, есть, спать. Тьма… он не представлял, как сможет жить без нее дальше. Но единственным правильным решением было дать ей свободу выбора, и если она захочет уйти… он не станет ее удерживать силой.
— Устала? — слабо улыбнувшись, спросил Рэйнэн понуро опустившую голову жену. — Хочешь уйти?
Тамми не устала, но больше всего на свете она хотела уйти отсюда. Скрыться от посторонних глаз. Чтобы просто остаться наедине с любимым мужчиной. Им так и не удалось поговорить, а ведь ей так много нужно было ему сказать. Ей казалось, что все будет так легко и просто. Он придет, обнимет, как всегда шутливо спросит «да или нет?», а она, подражая его манере, возьмет и согласиться. Но он не пришел… Может, ему просто надоело ждать и выпрашивать у нее внимания и ласки? А может, она просто нафантазировала себе, что его чувства к ней больше, чем просто симпатия или привязанность. Возможно, это глупость и самообман, но ей казалось, что когда он целует и обнимает ее, в его душе нет места для другой женщины. Как же все запуталось…
— Да, я хочу уйти, — Тамми, подняв голову, открыто посмотрела в глаза мужа и, не заметив в них веселого и счастливого блеска, расстроилась еще больше.
— Пойдем, я отведу тебя, — Рэйнэн взял ее под руку, и разноцветное море окружавших их вельмож расступилось, словно по волшебству.
Тамми чувствовала, как чужие взгляды выжигают на ней темные дыры, видела их мысли, ощущала исходящие от окружавшей ее толпы зависть, вожделение, холод, и только держащий ее за руку мужчина был островом спокойствия и тепла в этом темном мире.
Рэйнэн открыл портал, и Тамми порывисто выдохнула, вытерев о платье вспотевшие ладони. Она волновалась, волновалась так, что ноги подкашивались и отказывались идти. От предвкушения того, что должно произойти, кружилась голова и замирало сердце. Шаг.
Темнота, и… тьма выпустила их на императорской половине дворца. Рэйнэн щелкнул пальцами, и в комнате ярко вспыхнули искрящиеся белым магическим светом пульсары. Пытаясь удержаться на дрожащих ногах, Тамми схватилась руками за попавшийся на пути стул и, ощутив наконец надежную точку опоры, подняла лихорадочно сверкающие глаза на остановившегося рядом мужа. Он странно и пристально вглядывался в ее лицо, а потом заговорил: