Драгоценность черного дракона

Вельская Мария

Её беловолосый мастер, драконья интриганистая тварь, её серебряный алькон был именно тем мужчиной, которого она ждала и хотела. И ради него она была готова измениться сама, не растворяясь в нем. Что значит твоя свобода, если вместе с ней придет одиночество? Настоящая свобода делится на двоих — поровну. Как дыхание, как любовь.

— Говори уже, Тай, чего хотела сказать, иначе мне ведь тоже найдется, что спросить у тебя. И о Сайнаре, — заметила блеснувшую усталость и досаду в глубине потемневших глаз, — и о мортэ Кейнарэ, который на бывшего ис-ирра смотрит, как на расхитителя сокровищницы.

Алькона потерла переносицу, вздохнув.

— Признаться, никогда не думала,

что придется говорить о таких вещах. Я и сама не слишком в них разбираюсь, можно сказать — не поверила бы, если бы не видела своими глазами… — снова помолчала, заставляя досадливо поморщиться. Таинственность, право слово! — Наш народ не слишком неволил своих детей в вопросах любви и создания семьи. По сравнению с нынешними иррейнами нравы у альконов всегда были в чем-то достаточно вольные, а в чем-то, напротив, чересчур строгие. Подрастающее поколение вольно развлекаться, как им угодно вплоть до того момента, как глава рода проводит особый ритуал, fatalia. Ритуал Поиска Судьбы. С того момента наследника рода будет вести невидимая путеводная нить, связывающая его другим концом с тем, кто должен будет стать его идеальной опорой в жизни. Необязательно это существо будут связывать с ним любовные узы — это может быть названный брат или сестра, верный друг и соратник… эти узы будут столь же сильны, как и узы Клинка и Гардэ. Но есть одно но. Если на другом конце нить обрывают, откат ударяет по тому, кто идет по следу нити. Я была юна и глупа, и мой старший брат подначил меня провести ритуал раньше времени. Представь себе мое изумление и радость, когда я поняла, что нить ведет совсем недалеко, даже в радиусе столицы! Я бросилась бежать, как была — в потертых штанах и старой рубашке с чужого плеча — братец вытащил меня с чердака.

Алькона перевела дух, задрав голову к потолку. Вспоминала старое? Или, напротив, хотела бы этого никогда не видеть? Риаррэ уже догадывалась, куда может привести этот рассказ.

— Я как ошалела от радости, глупая девчонка с глупыми мечтами. Что я знала о жизни, избалованная дочь знатного рода? Я даже не смотрела, куда шла. Не знаю, как меня пропустили в это заведение, где отдыхали и расслаблялись молодые альконы из знати, я даже не всматривалась в интерьер дома, куда зашла. Я уже кинулась к моему личному солнцу, что-то лепеча от счастья, ожидая, что сейчас он растает от моей девичьей красы, забыла о том, как выгляжу, — женщина вздохнула, прикрыв глаза, сжала пальцы, — пришла в себя от чужого смеха и советов выпроводить замарашку прочь из общества благородных мортэли. И мой связанный оборвал нить. Благородный мортэли Кейнарэ мор Айглин, друг самого наследника, — закончила с издевкой, — тот, кто, даже не вспомнив о произошедшем, посватается ко мне с подачи своих родственником спустя всего-то пару лет. Он и теперь ни о чем не вспомнил… А оборванная связь обрушила на мою голову все беды, которые только возможно, отомстив сполна. Нет ничего страшнее, чем стать зависимой от кого-то, Яра. А ты с Шэнне идешь сейчас по той самой связующей ниточке, как будто мало было уз Гардэ! Как будто…

— Договаривай, — бросила задумчиво, ровно глядя перед собой. Контролировать эмоции она научилась хорошо.

— Тот ритуал в Храме… он был брачным. Он связал тебя с собой, не спрашивая, не давая шанса уклониться, ты это понимаешь?

Сузила глаза, смотря на горячащуюся подругу.

— Так это брачные узы стараются закрепиться вместе с другими нитями?

— Да, но…

— И не было другого способа спасти мою жизнь, кроме как связать наши судьбы, я верно понимаю? А теперь Кинъярэ молчит, боясь моей реакции на брак якобы против моей воли?

— Полагаю, что так, — растерянное.

Облегчение — вот, что она испытала, искренне, от всей души рассмеявшись над былыми страхами. А ещё — ни с чем сравнимое счастье и жадное удовлетворения внутри неё — он её. И он всегда будет её, связанный всеми возможными узами. Он мог бы оборвать любую нить — но не стал, соединяя их судьбы как можно крепче, и теперь заботился о ней, не желая волновать перед сложным ритуалом. Вскочила, шагнув к сестре и крепко её обнимая.

— Благодарю, что решилась на этот разговор, Тая. Спасибо тебе, — поцеловала в щеку, погладив по голове. — Я никогда этого не забуду, но сейчас мне надо идти, очень надо!

И бросилась прочь из комнаты, четко ощущая, куда именно ей сейчас нужно.

Вниз по ступеням, стуча сапожками по каменным плитам дворца. Жмурясь от непривычно-яркого солнца, вглядываясь в мерцающую пленку нового щита над городом — Гирьен выполнял свою работу, как и всегда, ответственно. Она точно знала, куда шла, петляя по коридорам, выложенным блестящими плитками, мимо мерцающих витражей и горящих магических светильников. Замок встряхнулся от многолетнего сна, преображаясь, впитывая силу своих обитателей.

Коснулась стены, посылая волну тепла.

— Спасибо тебе, Город. Спасибо за все!

Ответная улыбка промелькнула в огне сверкающей люстры.

«Пожалуйста, Хозяйка!»

Цок-цок-цок мимо огромных залов, где вдалеке слышны первые негромкие разговоры и робкий смех, греющий сердце.

Кинъярэ был неподалеку от тронного зала, о чем-то негромко переговариваясь с одним из Высших альконов Совета. Она подошла, не стесняясь, коснулась порывисто его руки, переплетая пальцы. Сдвинула выше рукав. Спрятал метку?

— Верни. Верни, Кин-нэ, мой Мастер. Я знаю правду, и не хочу, чтобы ты избегал меня и прятал брачные узоры. Ты мой, и я хочу, чтобы все об этом знали!

Да, драконица её испортила! Разве бы Риаррэ осмелилась разговаривать с Мастером раньше в таком тоне? Но раньше он и не был её супругом…

— Пожалуй, мы договорим позже, — усмехнулся, сверкнув глазами, собеседник Первого, приветственно кивнув ей, — а пока я вас оставлю.

Она отбросила неуютное ощущение, сосредоточившись на замершем напротив мужчине. Вгляделась в него пристально. Тот наблюдал за ней из-под ресниц, чуть наклонившись вперед, словно принюхивающийся хищник.

— Хорошо. Очень хорошо, что ты приняла это, Яррра, — в чужом голосе промелькнули рычащие нотки, — потому что я все равно никогда бы тебя не отпустил.

Сильная рука прижала к прохладному телу, давая услышать биение его сердце, увидеть потемневшие, пульсирующие зрачки и сжимающиеся когти, бережно сомкнувшиеся на талии. Драконий хвост скользнул под тунику, пощекотав бок и вызвав смешок, смешанный со знакомой дрожью предвкушения. Кто-то слишком долго отлынивал от супружеского долга!

— Это я тебя никогда не отпущу! — ухватила руками за плечи, заглядывая в знакомую бездну. — Я тебе хвост накручу и оторву вместе с крыльями, если ты посмотришь куда-то в сторону, мой Драгоценнейший. Слышишшш-шь меня?

Драконица внутри согласно рыкнула. Нет, этот черный красавец только их!

— А была такой скромной девочкой… — чужое дыхание обожгло, — ревность — это признак недоверия. Я давал повод себе не доверять, Яра?

Блеск чужих глаз обжигает душу, заставляя отогнать призраков прошлого. Сказать несколько простых слов иногда безумно, до боли, до скрежета зубовного сложно.

— Нет, мой Мастер. Мой Кин-нэ. Ты всегда был со мной предельно честен, — не удержалась, зарылась руками в шелковистые белоснежные волосы, растрепывая косу.