Драко Малфой и Невозможное счастье
Шрифт:
— Это больница, — ответил Люциус.
— И кто болен? Или ты занимаешься благотворительностью? — Драко усмехнулся.
— Как ты догадался? — саркастично осведомился Люциус. — Именно так, именно занимаюсь.
— Не иначе, здесь находится тайная лаборатория, где производят биологическое оружие, — покачал головой Драко. — Или наркотики. Или проводят запрещенные опыты.
— Нет, — возразил Люциус. — Очень тихая больница для умалишенных. Просто у них на содержании находится один мой знакомый. Они его лечат, а я им помогаю.
— Если
— Правильно боишься, — кивнул Люциус.
— Не хотел бы я оказаться на его месте.
— Уверен? — Люциус с насмешкой посмотрел на сына. — Я бы на твоем месте поостерегся говорить подобные вещи. Что-то мне подсказывает, что ты только что солгал…
Люциус остановился, поняв, что идет один, и обернулся. Драко стоял в двух шагах позади и пристально смотрел на него. В серых глазах был… страх? Да, Люциус готов был поклясться, что это страх. Страх обрести надежду, которая, скорее всего, окажется ложной.
— Кто этот твой знакомый? — тихо спросил Драко. — Почему ты меня к нему ведешь?
Ощущения Люциуса в этот момент были сравнимы с тем, что чувствуешь, только занимаясь любовью с самым дорогим и желанным человеком на свете. В районе солнечного сплетения нарастал морозно-солнечный клубок; он выпускал острые лучи-иглы, они пронизывали его тело до кончиков пальцев, растягивая губы в улыбку, полную неги, наслаждения и торжества.
— А ты, — мягко, смакуя каждое слово, проговорил он, — еще не догадался?
И, не дав Драко и слова вставить, он развернулся и пошел дальше.
Они не проронили ни слова, пока не дошли до входа в белое четырехэтажное здание. Его стены сияли так, словно его каждый день мыли снаружи с мылом.
— Мистер Мэнор! — высокий мужчины в белом халате с профессионально широкой улыбкой, в которой всегда присутствовала нотка сочувствия, встретил гостей в холле. — Рад вас видеть! А это, надо полагать, мистер Мэнор-младший?
— Да, это мой сын, — Люциус, улыбаясь, уже пожимал руки нескольким набежавшим в холл докторам. — Мы пришли навестить моего пациента. Как он там?
— Плохо, — покачала головой рослая женщина, чем-то неуловимо напомнившая Драко МакГонагалл — наверное, сурово поджатыми губами. — Отказался есть наотрез.
Вводим глюкозу внутривенно.
— Ясно, — Люциус метнул короткий взгляд на Драко. — А побрить его так и не удалось?
— Не дается, — покачала головой докторша.
— Ну что ж… — Люциус вздохнул. — Пошли, Драко.
— Вас проводить, мистер Мэнор? — вскинулся первый доктор, очевидно, главврач.
— Спасибо, доктор, — улыбнулся Люциус. — Я помню дорогу.
— Мистер Мэнор? — ядовито поинтересовался Драко, пока они шли по больничному коридору. — Очень остроумно!
— Мне тоже нравится, — усмехнулся Люциус.
Перед дверью, на которой висела табличка «12, блок А», Люциус остановился. Остановился и Драко.
ту самую, что тот достал из тайника в кабинете в Имении Малфоев.
— Я думаю, она тебе понадобится, — произнес он, протягивая шкатулку Драко. — Возьми ее, сын.
Несколько секунд Драко колебался. Потом протянул руку и взял шкатулку, и Люциус приложил карточку к электронному замку. Раздался щелчок. Люциус повернул ручку, толкнул дверь, и она открылась. Драко вошел, и за его спиной дверь тихонько захлопнулась.
Комната была залита ярким, неестественно-белым светом неоновых ламп. В ней не было окна, а стены оказались обиты мягким материалом, непонятно, зачем, ведь человек, лежащий на кровати с открытыми глазами, был пристегнут ремнями. Драко сделал шаг по направлению к кровати, но ноги оказались ватными, и он чуть не упал.
Человек на кровати не пошевелился, когда Драко подошел. Его лицо почти скрывалось под черной бородой и отросшими волосами, не мытыми, наверное, пару лет точно. Да и запах в палате стоял соответствующий. Но в кои веки Драко, всегда отличавшийся повышенной брезгливостью, не обратил на это внимания, дрожащими пальцами отводя от лица пациента грязные черные пряди.
Зеленые глаза смотрели прямо на него без искры чувства или узнавания. Вообще безо всякого выражения.
— Гарри… — получился всхлип. Потом ноги отказались держать Драко, и он медленно сполз на колени. Нашарил руку — безжизненную, холодную — и вдруг понял, что это сон, что ему это снится, что он проснется через мгновение в пустой постели, в пустом доме, где была его жизнь и где теперь ее нет, потому что есть кладбище, и могила на нем, и имя на могильной плите — «Гарри Джеймс Поттер». И он пойдет и разобьет голову об эту плиту, потому что нельзя больше жить, да и незачем.
— Гарри… — повторил он почти неслышно. Голова на подушке чуть повернулась, зеленые глаза встретили взгляд серых. В зеленой глубине блеснули отблески прежней непобедимой воли и вечной, почти невероятной любви.
— Драко… — шевельнулись губы.
Люциус стоял за дверью и смотрел на часы. Когда прошло пять минут, он кивнул сам себе и открыл дверь палаты.
Там было пусто, и нерасстегнутые ремни лежали на кровати, а на полу — пустая открытая шкатулка, теперь не более чем бесполезная безделушка.
Люциус смотрел на эту картину так, как смотрит художник на законченное и, вне всяких сомнений, удавшееся полотно. Улыбнулся. Закрыл дверь. И пошел прочь.
В холле его снова встретил главврач.
— Мистер Мэнор! А где ваш сын?
— Он еще немного посидит с мистером Поттером, — ответил Люциус, не замедляя шага.
— Конечно, конечно. Мистер Мэнор, я бы хотел с вами поговорить…
— Позже, доктор. Я очень спешу.
— Да, конечно, — пробормотал доктор уже в спину Малфоя.