Драконье царство
Шрифт:
Не знаю, почему я решил, что могу мысленно с ним разговаривать. А что значил тот случай, когда Пеллинор вдруг упал замертво, будто молнией сраженный? Я мог бы подумать, что то был заряд моей собственной ярости. А может даже, вмешался призрак? Тогда он был на моей стороне.
Сто-оп. Так осталось додуматься до «обратной версии». Что «я сам» открыл крышку ларца, пока мое… или… коллективное «бессознательное» разгуливало само по себе. Дивно! Призрак всего «Януса» — «дистанционно» разгуливающий по Британским островам и открывающий собственные терминалы (кому
Но честно говоря, что-то в этой мысли вдруг стало вызывать потрясающий азарт…
XXII. «Забавные вещи»
— Сматываемся! — выпалил я воодушевленно, снова вваливаясь в «палату тайного совета». Заседавшие тут манекены подпрыгнули на месте от моего неожиданного вторжения. А в остальном тут ничегошеньки не изменилось — как сидели тут раньше, так и сидели. Прямо музей восковых фигур — аутентичные (хотя это еще вопрос — насколько аутентичные) старинные костюмы в соответствующем, безуспешно притворяющемся не фальшивым, интерьере. Только теперь тут был еще и Мерлин. Наш собственный, неважно Мерлин ли, зато совершенно точно — материальный.
— Так и будете тут сидеть, до самого нашего «антипришествия»? — нетерпеливо поинтересовался я.
Справедливости ради надо сказать, что я не дал им шанса успеть ответить и толком пошевельнуться. Оттого они и казались мне такими застывшими и замороженными. Выдержав паузу, которая была, должно быть, не длинней мгновения, и которую, возможно, почувствовал только я, я резко повернулся, крутанувшись на «каблуке», к Мерлину:
— Один вопрос! Ты же не заходил сегодня ко мне, чтобы заглянуть в мой терминал?
Мерлин ответил только озадаченным взглядом, подняв брови. Может, он и хотел что-то сказать вслух, но я сейчас реагировал быстрее. Тем более что и без слов все было ясно. Я энергично кивнул, поставив в воздухе мысленный восклицательный знак.
— Отлично! Значит, если только никто из нас не страдает раздвоением личности, у нас еще одна проблема с привидениями. И я думаю, нам стоит их всех забрать отсюда с собой и больше не засорять здесь пространство! А то становится уже не смешно.
— Делирий налицо, — с тяжелой мрачностью констатировал наконец сэр Гавейн.
— Налицо гениальность! — парировал я с возмущенной напыщенностью. — Только вы об этом не знаете! Помните призрака на холме, в тот день, когда мы убили несчастного дракона? Когда у меня дважды сломался меч — привет моему Танатосу, а, Антея?
— Не говори так! — напомнила, нахмурившись, фея Моргана. О, все в порядке! Разве мысленно я называю вас сейчас не по правилам? Просто так, для равновесия, чтобы призраки слишком не расходились.
— Ох, да ладно! Имена нами правят, а фантазии порождают призраков, которые смеются среди механизмов и бродят по холмам, как будто им больше делать нечего! Когда мы уберемся отсюда, они исчезнут вместе с нами.
Гавейн откашлялся.
— Повтори-ка еще раз, что именно теперь ты считаешь проблемой? Привидений?
— Да! Которые блуждают по коридорам и открывают ящики Пандоры так, чтобы их непременно кто-то увидел!
Я рассказал им о произошедшем, но реакция оказалась вялой. Мягко говоря.
— Ты меня пугаешь, — тихо проговорила Моргана.
— Да никого я не пугаю! — раздосадованно отмахнулся я. Мне не удалось произвести на них ни малейшего впечатления. Будто они оставались за ментальным железным занавесом. — Нет, я прекрасно понимаю, как это странно звучит, но ты можешь спросить Гвенивер, как все это произошло…
— То, что она обнаружила незакрытым твой терминал? И ты теперь списываешь это на призраков? Прости, но кажется, у тебя действительно огромные проблемы!
Я смотрел на Моргану, наверное, целую минуту. И никто все это время не нарушал молчания.
— Когда я говорю, что схожу с ума, мне никто не верит. Когда я говорю что не схожу с ума — тоже никто не верит. Что дальше, а?
— Просто прекрати вести себя как маленький!.. — Моргана, кажется, испытывала за меня страшную неловкость перед всеми — именно в этом выражалась ее забота. — Ты же выдумываешь? Сколько можно?
Я снова выскочил прочь из этой комнаты, со злостью хлопнув дверью. Хотя хлопать тяжелой дубовой створкой не так-то просто. Я, конечно, был перевозбужден, и это едва ли тянуло на норму. Но во всем прочем!..
Привалившись к упомянутой тяжелой створке, я яростно вперил взгляд в противоположную стену, тошнотворно толстую, каменную, основательную, с желанием раскрошить ее в пыль!..
И стены в это же мгновение вдруг содрогнулись от оглушительного раската грома, больше похожего на артиллерийский залп.
«Я сплю!» — подумал я чрезвычайно трезво и, нервно нашарив железное кольцо на двери, снова распахнул ее. Не оставаться же одному в коридоре. Который, к тому же, можешь невзначай обрушить неосторожным желанием. Надо же чем-то отвлечься.
— Знаете что… — прохрипел я.
Они, похоже, уже если не знали, то догадывались, так как с неподдельным интересом взирали на нижнюю часть Ланселота, торчащую из окошка, которое он буквально затыкал собой, увлеченно высунувшись наружу.
— Ого!.. — глухо донесся до нас его голос. — Тут такая штуковина в небе!..
— Летающая тарелка? — спросил я. Чем черт не шутит? — Прекратите уже делать вид, что не верите! Кому от этого лучше? Это же не мистика, это какой-то вид резонанса. Может, не у всех нас, но у меня это точно происходит. И когда нервы не в порядке, и в особых случаях, наверное, — «само по себе». Так что пока мы тут не натворили еще больших дел одним сознанием или подсознанием, надо действительно убираться, как только будет возможность.
— А может быть, стоит сделать наоборот? — поинтересовался наконец отец.