Дразнилки
Шрифт:
В этот момент вдруг страшно закричала Инга. Закричала, дёрнулась – и взмыла в воздух.
2.
Алла упала, никем больше не сдерживаемая. Перевернулась на спину и закричала тоже. От страха, удивления и радости.
Она увидела собственную дочь в небе. Прекрасную, юную Ленку. Милую, хорошую, родную.
Искала тебя полтора года.
Искала, будто родного брата, вернувшись эмоциями и ощущениями на двадцать лет назад.
Искала каждый день, под кочками, ветками, в траве, в лужах, ямах,
Искала, скатываясь обратно в безумие.
Пока ты не пришла сама и не сбежала вновь!
Ленка, застыв в воздухе метрах в трех над землей, держала на вытянутых руках Ингу. Будто та ничего не весила. А вокруг кружились бесформенные полупрозрачные тени, похожие на силуэты из листьев, гонимые ветром. Тени эти подлетали к Инге, отщипывали от неё гниющую плоть и бросали на землю. Инга кричала, корчилась, сучила по воздуху ногами. Кусочки плоти, пальцы, кожа, клочки волос и обрывки одежды сыпались в траву дождём. Серебрился иней, разлетающийся вокруг.
– Что вы делаете? – закричал Капустин, и снова из его нутра вырвались голоса. На этот раз испуганные, растерянные. – Кто вы такие? Зачем вы сюда вторглись? Что мы вам сделали? Что мы вам
Сделали, чёрт возьми!
Мы помним вкус ваших страхов!
Старушка, которая искала ягоды!
Паренёк, что сбежал в лес от родителей-алкоголиков! О, он пищал, как девчонка, пока мы покусывали его страхи!
И ещё один паренёк, отважный, любитель ужасов, пытался заболтать нас, уговорить, обменяться! Торговался, глупец!
Тяжелая ладонь Выхина зажала рот Капустину, мясистые пальцы забрались между зубов, и голоса смолкли. Разве что внутри головы Аллы вспыхивали обрывки долетающих фраз.
Она поднялась, тяжело опираясь коленом о землю. Приметила убегающую Маро. Та мчалась прочь с поляны, путаясь в свадебном платье. Оставляла после себя подмерзающий след. Кричала что-то испуганно, не разобрать что.
У ствола высохшего дерева упало то, что осталось от Инги. Голый череп с обрывками кожи сухо стукнулся о камни. А дрожащие тени сомкнулись вокруг Маро, подняли в воздух. Маро кричала, кричала и кричала. А тени стали рвать на куски и её. Ветер подхватил сорванную фату и понёс над макушками деревьев. Прошло несколько секунд, и крики затихли.
Тут Алла поняла, что ей не хватает воздуха. Тяжело вздохнула, закашлялась. Обрывки панических голосов всё еще метались внутри черепной коробки.
Людская масса собралась в огромный сосуд из живой плоти, сочащейся кровью и тающим снегом. Сосуд будто бы лежал на боку, чернеющим отверстием разглядывая Аллу и Капустина с Выхиным. Сосуд шевелился – слипшиеся людские конечности подстраивались и подгонялись друг к другу. Аллу стошнило под ноги от этого чудовищного зрелища. Она поспешно отвернулась и упёрлась взглядом в Капустина и Выхина.
– Господи, – сказала Алла, потому что больше ничего не могла сказать.
Капустин
В руке Капустина был нож Аллы. Тот самый, который она принесла с собой… Она хлопнула себя по пустому карману и снова произнесла негромко:
– Господи.
Выхин стоял на коленях. Лицо его залила кровь. Крохотные глаза разглядывали Аллу, пытливо, будто зажатый в теле монстра человек хотел что-то сказать этим взглядом, передать какую-то информацию, которую не мог выдавить сквозь изрезанные губы.
Капустин замахнулся – раз! – рассек левую щеку Выхина – два! – оставил глубокий порез на подбородке – три! – лезвие вошло в плечо.
Выхин упал на бок. Капустин же, возвысившись над ним, бил, бил, бил.
– Вот так мы и мстим, приятель! – бормотал Капустин. – Вот так и приходит неотвратимое наказание! За всё, что сделал. А мы считали тебя другом! Берегли твою сущность! Лепили сосуд! Искали тебя! Везде искали, везде, жирдяй, жиртресткомбинат, жирный почник, искали, да ты убегал. Искали, да ты нашёл способ спрятаться. Искали, да ты сам пришёл. Какой молодец. Какой предатель! Какой вкусный человек для нашего нового убежища.
Не замечая Аллу, Капустин отшвырнул нож, схватил Выхина за шиворот и потащил по траве к живому сосуду. Сощурившись, посмотрел на небо, где Ленка и бесплотные тени рвали на куски то, что осталось от Маро.
Алла бросилась наперерез, сбила Капустина с ног, повалила и стала колотить его кулаками куда попало, не глядя. Глаза застили слёзы. Боль растеклась от плеч, разодранного бедра, от избитых в кровь пальцев. Боль ослабила.
– Сестра! – закричал Капустин жалобно. – Что ты делаешь, Элка? Дура, очнись!
Он лежал под ней обычный, семнадцатилетний, живой и здоровый. Такой же, какой и был, когда Элка потеряла его, а Алла нашла в могиле. Любимый старший брат. Смотрел испуганно, втянув голову в плечи. Нижняя губа разбилась и кровоточила.
– Ты чего, совсем сдурела? Я же нас спасаю! – Он кивнул на лежащего Выхина – монстра: окровавленного и огромного. – Он всех нас убьёт, жирдяй! Надо срочно затащить его в сосуд, изолировать!
Какие красивые у брата глаза… Голубые, яркие.
Пухлая курточка порвалась на плече, из дыры торчал белый кусок синтепона. Под левым глазом медленно наливался синяк.
– Зря меня искала, что ли? – спросил Андрей и дотронулся до её щеки тёплыми тонкими пальцами. – Я же здесь, ну, пришёл. Никуда теперь не денусь.
Она расплакалась вновь – или так и продолжала плакать, просто не замечала. Слёзы падали на лицо Андрея, на его губы, нос, веснушчатые щеки. Он плакал тоже, шумно шмыгая.
– Дурочка малолетняя, ну. В самом деле, ничего не понимаешь? Спасаться надо. Нам двоим. Никого больше нет, кроме тебя и меня. Как раньше.
– Почему ты мне не сказал? – спросила она сквозь слёзы.