Древесная магия партикуляристов
Шрифт:
Лютер хлопнул себя по лбу, Антуан издал восхищенный вопль, а Матиас... Матиас сделал вывод, что общение его невесты с Лигой Ехидных Героев оказалось палкой о двух концах.
Из дворца они выбрались весьма вовремя.
Не успели мраморные ступени парадной лестницы отгреметь под их ботинками, сапогами и бальными туфельками, не успели ворота черного хода захлопнуться за королем, его другом и его телохранителем, как тут же послышался странный треск и вой. Антуан было рванулся назад, посмотреть, что там: по его опыту, даже самые значительные оползни Кучи не давали таких восхитительных звуковых эффектов. Матиас, однако, без всякого напряжения поднял короля за шкирку и швырнул на руки Сью, быстро принявшей подачу его королевским величеством - рыжая Гопкинс, шедшая одной из первых, уже находилась в относительной безопасности под пологом парка.
Матиас, обнажив на всякий случай меч (так полагалось по правилам) оказался совсем рядом с медленно оседающей самой в себя махиной дворца. От махины медленно поднимались клубы штукатурки, а еще остро запахло пряностями с огромной кухни.
Сверху, с развалин, на Матиаса глянули два огромных, каждый с тележное колесо величиной, желтых глаза.
Для этой головы, надо сказать, глазки казались маленькими и прямо-таки неприметными. Куда больше привлекало внимание все остальное: кожистое, чешуйчатое, топорщащееся длинными иглами и острыми гранями.
Туловище голове уступало мало.
– Ни хрена себе!
– выразила стоящая рядом с Матиасом Мэри общее мнение.
Матиас отметил, что выразилась она еще очень мягко, но поправлять не стал.
Зато Юлия, в отличие от наивной и неиспорченной жизнью Ехидной Героини, нашла единственно верные слова. Наверное, чудовище услышало ее и поняло, потому что взревело особенно громоподобно и опустило огромную голову вровень с нашими героями, неприятно оскалившись.
Матиас решительно загородил собой девушек, подался вперед и зарычал ничуть не хуже.
Чудовище чуть наклонила голову и рыкнуло снова. Матиас повторил свой трюк, на сей раз обогатив рычание некоторыми новыми обертонами. Чудовище рискнуло выразиться снова, но на сей раз его рев был явственно вопросительным. Матиас ответил твердо и решительно.
Чудовище помотало головой, испустило последний, совершенно уже неописуемый вопль, в котором сквозила вековая тоска и скорбь. Потом оно развернулось и медленно, попирая огромными стопами куски дворца (жуки-скарабеи с жалобным поскрипыванием разбегались из-под ороговевших стоп), побрело куда-то прочь, в сторону гор, что прорисовывались вдалеке молчаливыми складками.
– Что ты ему сказал, зайка?
– пораженно поинтересовалась Мэри.
Матиас смерил ее безразлично-оценивающим взглядом - такими, говорят, профессиональные гробовщики снимают мерки с потенциальных клиентов, - но решил снизойти до ответа:
– Я выразил сомнение в реальности окружающего мира, - сказал он.
– То есть?
– ошалелая, Марианна Аделаида заморгала большими голубыми глазами.
– Что-то я ничего не понимаю...
Матиас уже направился к лесу, догоняя Сюзанну, короля и Лютера. Юлия же хлопнула себя по лбу и рассмеялась.
– Это есть такое философское учение, - пояснила она сквозь смех.
– Ну, кое-кто в Эскайпее развивал... Были такие философы, их специально за смущение умов к нам изгнали. Они учили, что ничего в мире не существует кроме того, что у нас в головах. И вообще ничего не существует, потому что нас самих нет, а вселенная - это такая большая иллюзия.
– Чья иллюзия?
– не поняла Мэри.
– Бога?
– вмешался Антуан. К этому времени они уже воссоединились с остальной частью их небольшой группировки.
– Тогда выходит, что бог есть.
– Не-а, бога тоже нет...
– Юлия махнула рукой.
– Ну его, не бери в голову. Матиас, представляешь, всерьез про это задумался и на все окрестное зверье теорию эту вываливал время от времени. На зверье действовало...
– она задумалась.
– Как - действовало?
– заинтересовалась Сюзанна.
– А вот так примерно и действовало, - легкомысленно заметила Юлия.
– Зверье уходило прочь и начинало думать о вечном. Если будете в Унтитледе, обязательно сходите на восточную окраину: там до сих пор в позе лотоса сидят два лося и опоссум. И это только там, а по окрестным лесам их больше раскидано...
– Лоси - в позе лотоса?!
– не поверил Лютер.
– Да. Правда, клево их вставило?..
– отпустила Юлия непонятную фразу - видимо, на унтитледском жаргоне.
– А как это действует на людей?
– А никак не действует. Люди чаще всего просто крутят пальцем у виска. Вот как я, - затылок идущего впереди Матиаса выражал еще меньше, чем его взгляд, что, согласитесь, тоже может считаться достижением. Юлия, между тем, продолжала: - Гораздо больше этого монстра меня интересует, куда подевалась дворцовая гвардия! Вместе с сэром Подгарским полным составом пошли по кабакам?! Почему они нас не охраняют?..
– По кабакам - это вполне вероятно, - заметил Лютер не по возрасту глубокомысленно.
– Я думаю, это заговор, - заметил Антуан.
Юлия только пожала плечами, давая понять, что, собственно, в этом никто и не сомневался с самого начала.
– А еще мне интересно, откуда взялось чудовище...
– после паузы задумчиво произнес Лютер.
– По-моему, по правилам Большого Квеста запрещено призывать монстров больше десяти метров в виду города, а уж тем более - в самом городе. И уж тем более, в самом дворце.
Глава 31. Большой квест для маленьких героев
Представитель квартала кузнецов: А все-таки я настаиваю, чтобы доходы от налогов в городскую казну шли на разведение плодовых мушек-дрозофил!
Из протокола заседания городского собрания г.Варроны, вопрос на повестке дня "Налоговые льготы для заказчиков ежеквартальных квестов".
В городе царило светопреставление.
Небольшой отряд королевских охранителей понял это, как только миновали последние деревья старинного парка и буквально вывалился на одну из городских террас. Отсюда, с возвышения, было видно море: ровным шелковисто-синим ковром оно лежало на востоке, тихо светясь в предчувствии рассвета. Других спокойных пространств в ночном пейзаже не осталось: внизу, между городских крыш, тут и там взбухали оранжевые шары взрывов. Где-то слева от них к звездному небу взметнулась серебристо-синяя струя воды, рассыпавшись поверху плюмажем фонтана.